— Она тоже на игле сидела?
— Не знаю. Видел — баловалась иногда. Может, просто компанейская была — он колется, ну и она…
— А с кем она еще ходила?
— А ни с кем, — безучастно ответил Стадси. — Есть тут одна сволочь, Нунхайм по фамилии, так он на ее глаз положил, только не больно-то у него получилось, как я понимаю.
— Вот, значит, откуда Морелли узнал мой адрес.
— Не будь дураком. Как же, станет Морелли с ним водиться — разве только врезать пару раз. Не он ли в полицию настучал, что Морелли с этой дамочкой знаком? Дружок твой?
Я подумал и сказал:
— Не знаю его. Слыхал, что он вообще-то оказывает полиции кой-какие услуги.
— М-м-м. Спасибо.
— За что спасибо? Я ничего не говорил.
— Согласен. Теперь ты мне скажи — с чего весь этот базар? Ее ведь убил этот тип Винант, верно?
— Многие так думают, — сказал я, — только ставлю сто долларов против твоих пятидесяти, что это не он.
Он покачал головой.
— В твои игры я на деньги не играю. — Он вдруг просиял. — Но я вот как поступлю — тогда можем и об заклад побиться, если хочешь. Помнишь, когда ты меня застукал, я и вправду не в ту стойку встал. И вот интересно мне — получится у тебя еще раз? Когда-нибудь, когда поправишься, мы могли бы…
Я усмехнулся и сказал:
— Нет, я не в форме.
— Да я и сам разжирел, как боров, — настаивал он.
— Кроме того, тебе просто не повезло в тот раз: ты равновесие потерял, а я стоял крепко.
— Самолюбие мое щадишь, — сказал он, а потом призадумался и добавил: — Правда, тогда тебе действительно повезло. Ну, если не хочешь… Позвольте наполнить ваши бокалы!
Нора решила, что хочет быть дома пораньше и потрезвей, поэтому мы покинули Стадси и его «Чугунную Чушку» чуть позже одиннадцати. Он проводил нас до такси и энергично пожал нам руки.
— Имел большое удовольствие, — сказал он нам.
Мы, в свою очередь, наговорили ему любезностей и уехали.
Нора нашла, что Стадси неотразим.
— Половину не поняла из того, что он говорил.
— Подходящий парень.
— Ты сказал ему, что сыском больше не занимаешься?
— Он решил бы, что я ему что-то вкручиваю, — пояснил я. — Для таких придурков, как он, ведь как? — сыщиком был, сыщиком и помрешь. Чем он будет думать, что я ему соврал, лучше уж и в самом деле соврать. Сигареты есть? Он мне по-своему доверяет.
— А ты правду говорил, когда сказал, что Винант не убивал ее?
— Не знаю. Мне кажется, что правду.
В «Нормандии» меня ждала телеграмма от Маколея из Аллентауна: ЭТО НЕ ВИНАНТ И НА САМОУБИЙСТВО НЕ ПОКУШАЛСЯ.