Я была ужасно рада, когда она пошла к себе, а я к себе. Зайдя в кабинет я включила свет. Розы еще не было. Я очень любила приходить первой и в тишине наводить порядок. Наш кабинет был очень просторным. На потолке висело четыре большие белые люстры. Еще большое количество мелких круглых светильников висело возле нашего зеркала.
Для работы требовалось много света, мы должны были видеть лицо человека, которому накладывали грим в малейших мелочах, потому что грим должен был быть безупречным. На сцене у ведущих также было много света, даже наверное еще больше чем у нас и если мы делали что-то не так, то это было видно невооруженным глазом. Мы были колдуньями, которые закрывшись в своем загадочном замке творили таинство. К нам приходили обычные люди, а выходили звезды экрана с красивыми лицами без изъянов. Наше мастерство было магией художника, который на чистом листе рисовал портрет. И именно от рук художника зависело то, что за человек выйдет из-под его кисти. Одно и то же лицо может быть разным: красивым, уродливым, брезгливым, сексуальным, скучным и так далее. Мы могли создать из ничего красоту, а красоту превратить в ничто. Мы были посвященными, которые знали тайны человеческого лика:
- Уф! Рамироса еще не было? - это была влетевшая как ураган Роза.
- Нет! Пока не заходил.
- Хорошо, - сказала она, кидая на стол свою сумку. - Чуть успела!
В этот момент дверь снова открылась и вошел Рамирос. Он прошел и тихо сел в углу. Мы молча смотрели на его грустное лицо.
- Рамирос, кого хороним? - сказала Роза.
- Никого.
- А чего тогда усы словно неживые висят?
- Я потерял ее: - он сидел опустив глаза.
- Кого ее? - не утерпела я.
- Лючию. Мою красивую девочку, нежную как бутон розы. Она бросила меня!
Мы просто не могли поверить собственным ушам. Такого, чтобы Рамирос переживал по поводу расставания со своей пассией еще не было. Он часто бросал женщин сам, а если бросали его, то всегда посмеиваясь говорил: 'Меньше слез, суше жилетка!'. А тут такое! Казалось, что мир перевернулся.
- Во дела? - Роза смотрела на него не в силах поверить. - Стареешь Рамирос! Становишься сентиментальным. А скоро на сериалах плакать будешь: Чего нос повесил? Ну бросила-бросила, а тебе твоя природная мужская смекалка на что? Где твои инстинкт преодолеть и завоевать? А?
- Нет, Роза! Тут безнадежное дело. Она меня никогда не простит.
Я подошла к нему и села на рядом стоящий стул.
- Расскажи, что случилось.
- Мы познакомились с ней неделю назад. Такую красивую женщину я не видел никогда, а видел я их многих. Когда она согласилась пойти со мной на свидание, я не мог поверить в собственное счастье.