Она наклонилась, чтобы погладить козу по голове, потом выпрямилась и повернулась лицом к мягкому ветерку. Она вдохнула теплый воздух, закрыла глаза и вспомнила ту давнюю поездку, когда они с Лилли прибыли в Шотландию. Она была тринадцатилетней девочкой, горюющей, напуганной и гадающей, какой холодный прием ожидает ее в конце путешествия. То, что прием может быть теплым, как-то не приходило ей в голову.
Никто никогда не был особенно рад видеть Уиннифред Блайт.
Отец в течение своих нечастых визитов между охотничьими вылазками в тех запущенных имениях, куда их в то время допускали, приветствовал ее с неизменным выражением недоумения и разочарования, словно никак не мог уразуметь, каким образом на его попечении оказалась маленькая девочка.
Гувернантки взирали на нее с нетерпением. Лорд Энгели встретил ее с открытой враждебностью, а леди Энгели — с фальшивыми улыбками в присутствии других и с нескрываемым презрением наедине. Даже Лилли поначалу — что и понятно — была подавлена неожиданно свалившимся на нее бременем заботы о новой подопечной.
Как-то отнесутся к ней хозяин и хозяйка Мердок-Хауса? Как к обузе? Как к незваной гостье? Как к чему-то, что надо терпеть или забыть? Придерживаясь мнения, что лучше быть забытой, чем презираемой, она надеялась на первое.
И в каком-то смысле ее желание исполнилось.
По приезде их никто не встретил. Их не ждало ничего, кроме заросших полей, заброшенных надворных построек и тихого каменного дома, в котором почти не было мебели.
Лилли в изумлении ходила из комнаты в комнату, словно ожидала, что кто-нибудь вдруг выпрыгнет из-за пыльных портьер и признается, что это была грандиозная шутка.
Но Уиннифред стояла на улице в свете заходящего солнца и слышала то, чего не слышала Лилли.
Приветствие тишины. Безмолвную мольбу о жизни. Что это за ферма без домашнего скота и урожая? Дом без света, звуков и голосов?
Фредди была еще ребенком и все же обладала той уникальной способностью очень юных существ сплетать воедино фантазию и реальность, и ей представлялось, что она слышит, как Мердок-Хаус шепчет ей на ветру: «Добро пожаловать. Добро пожаловать. Оставайся».
Они остались, хотя у них и не было особенного выбора в этом вопросе, и выживали фактически без денег и опыта, что оказалось намного труднее, чем она ожидала. Но у Уиннифред никогда и в мыслях не было уехать. Она гордилась тем, чего они достигли, радовалась тому, что они теперь умеют.
Адостигли они немалого. Свили пусть маленькое, но зато свое собственное гнездышко. И теперь Лилли возжелала бросить все это ради городского дома и леди, которая, возможно, будет им не рада.