Но здесь, в витрине магазина мистера Маккина, лежала цепочка с кулоном, которая насмехалась над ней, называя лгуньей.
Они с Лилли нашли ее под кроватью в свой первый месяц жизни в Мердок-Хаусе. Тогда, даже не думая о краже, Уиннифред сунула ее в комод и оставила там. До прошлой зимы, когда стащила ее, продала и потратила деньги на доктора для Лилли.
— Он вам нравится?
Голос Гидеона в ее ушах прозвучал неестественно громко.
— Что?
— Кулон. — Он тростью указал на магазинную витрину. — Хотите его?
У нее так и вертелось на языке «нет» — украшение на самом деле было просто безобразным. Но тихий голос в голове — который с каждым днем все больше и больше походил на голос Лилли — отругал Уиннифред за ложь. Она огляделась, чтобы удостовериться, что никто их не слышит, и затем, к своему полнейшему изумлению и ужасу, быстро залепетала:
— Он ваш. Кулон. Или вашего брата, я не знаю. Я взяла его в Мердок-Хаусе. Прошлой зимой, когда Лилли сильно болела, а вы прислали то ужасное письмо. Только это были не вы? Но откуда же я могла знать? Простите. Я не должна была этого делать. — Леди не сделала бы. Порядочная девушка или по крайней мере девушка поумнее не сделала бы. — Я больше ничего не смогла придумать. Я пыталась продать Клер, но никто не хотел ее покупать, и…
— Уиннифред, остановитесь. Вы хотите сказать, что заложили этот кулон?
Она сглотнула сухой ком в горле.
— Да.
— И вы просите прощения, потому что?..
— Потому что украла его.
Это же так очевидно, подумала она.
— Вы не крали. У вас было мое разрешение продавать из этого дома все, что пожелаете. Вы просто не знали об этом. — Он послал ей обезоруживающую улыбку, которая немножко успокоила. — Я в общем-то тоже, но сейчас это не имеет никакого значения…
— Конечно же, имеет. Я не имела права брать чужую вещь.
Он задумчиво оглядел Уиннифред.
— Вы очень совестливая?
— Это влияние Лилли, — проворчала она.
— Нет. Не все, во всяком случае. Вот что: какие из ваших новых вещей вам особенно нравятся?
— Какие… ах да, конечно. — Она откажется от чего-то своего в качестве платы за украшение. Правда, это он купил все, что у нее есть, но в этом случае мысль не в счет. Надеясь, что мысли будет достаточно, она скосила глаза на коробку с парой новых полуботинок. — Полагаю…
— Ботинки я не возьму, — слегка нетерпеливо прервал он ее. — Отдайте мне ленты. Мне показалось, они привели вас в восторг.
— Ленты для Лилли.
— Зачем вы купили ленты для Лилли?
— Затем, что они ей понравятся, — ответила она, снова подумав, что это вполне очевидно. — Зачем же еще?
— Не важно. Скажите, мы купили сегодня что-нибудь, что не было бы строго практичным или подарком для кого-то другого?