Из-под плывущих в воде волос смотрели невидящие глаза.
Питт старался подавить шок и отвращение, ожесточаясь перед страшной работой, которую предстояло выполнить.
Со смешанным ощущением тошноты и страха он проплыл в машинное отделение.
И увидел настоящую бойню. Постель, одежда из полуоткрытых сумок, подушки с кроватей и диванов, все способное плавать перемешалось с телами. Такую кошмарную сцену не мог бы придумать ни один голливудский постановщик фильмов ужасов.
Большинство трупов были в белых мундирах береговой охраны, что усиливало впечатление призрачности. Но на нескольких обычные рабочие комбинезоны.
И ни у кого никаких повреждений или ран.
Питт провел здесь две минуты, не больше, вздрагивая, когда его задевала безжизненная рука или мимо в дюйме от маски проплывало лишенное выражения лицо. Он готов был поклясться, что все они смотрят на него, просят о том, что он не в состоянии им дать. Один был одет иначе, чем прочие: в вязаный свитер и модный плащ. Питт быстро осмотрел карманы мертвеца.
Питт увидел столько, что не забудет до конца жизни. Он торопливо выплыл из машинного отделения. Освободившись от мрачного зрелища, он посмотрел, сколько осталось воздуха. Достаточно, чтобы подняться к солнцу — если не задерживаться. Джордино он нашел в огромной кладовке и показал вверх. Джордино кивнул и первым двинулся по коридору на палубу.
Питт испытал огромное облегчение, когда яхта внизу погрузилась во мрак. Некогда было искать трос от буя, поэтому они поднимались, ориентируясь по пузырям своего дыхания. Вода быстро превратилась из коричневочерной в свинцово-зеленую. Наконец они вырвались на поверхность и оказались в пятидесяти ярдах от „Хоки Джамоки“ ниже по течению.
Сандекер и механики на борту сразу увидели их и быстро потянули трос. Сандекер приложил ладони ко рту и крикнул:
— Держитесь, мы вас вытащим!
Питт помахал, довольный тем, что может лежать и отдыхать. Он слишком устал, чтобы что-нибудь делать; просто плыл по течению и смотрел, как уходят назад деревья на берегу. Через несколько минут их с Джордино подняли на палубу старого судна для ловли моллюсков.
— Это „Орел“? — спросил Сандекер, не в силах сдержать любопытство.
Питт не отвечал, пока не снял маску.
— Да, — сказал он наконец, — „Орел“.
Сандекер не мог заставить себя задать вопрос, который вертелся у него в голове. И уклончиво спросил:
— Нашел что-нибудь, о чем стоит рассказать?
— Внешне никаких повреждений. Судно стоит прямо, киль на два фута погрузился в ил.
— Никаких признаков жизни?
— Снаружи нет.
Было очевидно, что Питт не собирается ничего сообщать, если его не спросят. Его здоровый загар казался необычно бледным.