— Есть. Это он.
Водитель сверился с рядом цифр на маленьком черном передатчике.
— Обратный отсчет сто сорок секунд… время пошло.
Он подчеркнул свои слова, переведя рычажок в положение „включено“.
— Хорошо, — сказал его напарник. — Давай уносить ноги.
Когда Питт спустился по широкой каменной лестнице, грузовик с трубами проехал мимо него. Питт остановился, пропуская машину, и пошел к парковке. Он был в семидесяти ярдах от своего „Талбота-лаго“, когда обернулся, услышав гудок.
Подъехал Эл Джордино в четырехприводном „Форде-бронко“.
Его густые волосы были не расчесаны, подборок зарос щетиной. Выглядел он так, словно не спал целую неделю.
— Смываешься пораньше? — спросил он.
— Собирался, пока ты меня не поймал, — с улыбкой ответил Питт.
— Везунчик, сидишь здесь и ничего не делаешь.
— Закончил подъем „Орла“? — спросил Питт.
Джордино устало кивнул.
— Три часа назад на буксире притащил его вверх по реке и поставил в сухой док. От него за милю пахнет смертью.
— Ну, тебе по крайней мере не пришлось убирать тела.
— Нет, этой грязной работой занимались флотские ныряльщики.
— Возьми недельный отпуск. Ты его заслужил.
Джордино широко улыбнулся.
— Спасибо, босс. Это то, что мне нужно.
Но лицо его стало серьезным.
— Есть новости о „Пайлоттауне“?
— Мы нацеливаемся…
Питт не закончил фразу. Страшный взрыв сотряс воздух. Между тесно стоящими машинами поднялся столб пламени, и во все стороны полетели куски металла. Колесо с шиной — хромовые спицы блестели на солнце — высоко взлетело и с грохотом приземлилось на капот машины Джордино.
Отскочив и пролетев в нескольких дюймах над головой Питта, оно покатилось по парку и наконец застряло в кусте роз. Эхо взрыва несколько секунд гуляло по городу, пока не стихло.
— Боже! — недоверчиво и испуганно воскликнул Джордино. — Что это было?
Питт уже бежал, лавируя между тесно поставленными машинами, и остановился перед грудой искореженного металла, окутанного густым черным дымом. Асфальт под этой грудой расплавился от жары, превратившись в тяжелую жидкость. В груде трудно было узнать машину.
Подбежал Джордино.
— Боже, чья это была машина?
— Моя, — ответил Питт с горестной миной: он смотрел на остатки своего некогда прекрасного „Талбота-лаго“.