— Я знаю, господа, всех интересует, где я провел последние десять дней и каков статус вице-президента Марголина, Ала Морана и Маркуса Ларимера. Позвольте вас успокоить. Наше временное отсутствие — моя идея.
— Только ваша? — спросил Дуглас Оутс.
— Не совсем. Участвовал также президент Советского Союза Антонов.
Несколько мгновений главные советники президента смотрели на него удивленно, с ошеломлением.
— Вы провели тайную встречу с Антоновым без ведома кого-либо из собравшихся в этой комнате? — спросил Оутс. Лицо его побледнело от отчаяния.
— Да, — ответил президент. — Личная встреча, без вмешательства извне, без предубеждения, без международной прессы, которая будет обсуждать каждое слово, без политических ограничений. — Он помолчал и обвел взглядом сидящих перед ним. — Необычные переговоры, но, думаю, избиратели примут их, когда узнают о результатах.
— Расскажете, где и каким образом проходили переговоры, господин президент? — спросил Дэн Фосетт.
— После смены яхт мы пересели в гражданский вертолет и улетели в маленький аэропорт в пригороде Балтимора. Там мы пересели в самолет, принадлежащий моему старому другу, пересекли Атлантический океан и сели на заброшенной посадочной полосе на восточном краю пустыни Атар, в Мавритании. Там нас ждали Антонов и его люди.
— Мне казалось… сообщали, — неуверенно сказал Джесс Симмонс, — что Антонов на прошлой неделе был в Париже.
— Георгий провел короткие переговоры с президентом Л’Эстранжем в Париже, прежде чем прилететь в Атар. — Он повернул голову и посмотрел на Фосетта. — Кстати, Дэн, маскарад был великолепный.
— Нас едва не поймали.
— Поначалу я буду отрицать использование двойника как явную нелепицу. Со временем, когда я буду готов, я все объясню прессе.
Сэм Эммет оперся локтями на стол и подался к президенту.
— Сэр, вам сообщили, что „Орел“ затоплен со всем экипажем?
Президент несколько отсутствующим взглядом удивленно смотрел на него. Потом его взгляд сфокусировался, и он сказал:
— Нет, я этого не знал. Я хочу получить полный отчет, Сэм, как можно быстрей.
Эммет кивнул.
— Он будет у вас на столе раньше, чем мы разойдемся.
Оутс пытался справиться с эмоциями. То, что встреча на высшем уровне, имеющая серьезные последствия для международной политики страны, прошла без ведома государственного департамента, просто немыслимо. Никто ничего подобного не помнит.
— Думаю, все здесь хотят знать, что вы обсуждали с Георгием Антоновым, — сдержанно сказал он.
— Очень продуктивный обмен уступками, — ответил президент. — Главным пунктом повестки было разоружение. Мы с Антоновым обсудили все аспекты и договорились прекратить производство ракет и начать разоружение. Выработана сложная формула, которая в простом изложении означает следующее: на каждую уничтоженную русскую ракету будет приходиться одна наша; инспекторы на местах будут контролировать все операции.