— Может быть, — скептически согласился Мангай. Он с любопытством поглядел на груды сверкающего металла. — Интересно, что стоит за этой транзакцией?
— Я бы не стал спрашивать, — ответил Хон, старательно оборачивая слиток в упаковочный материал и укладывая его обратно в ящик.
Прежде чем Мангай смог ответить, из динамика послышался голос:
— Капитан, вы здесь?
Капитан подошел к двери и открыл ее. За ней стоял радист.
— Да, в чем дело?
— Я подумал, вам следует знать, капитан: кто-то глушит нашу связь.
— Вы уверены?
— Да, сэр, — ответил молодой офицер. — Я засек его. Источник помех менее чем в трех милях с правого борта.
Мангай попрощался с Хоном и торопливо пошел на мостик.
Первый помощник Чао спокойно сидел в высоком вращающемся кресле и изучал данные на компьютерной панели.
— Есть какие-нибудь контакты, мистер Чао? — спросил Мангай.
Если Чао удивился внезапному возвращению капитана, то ничем этого не выдал.
— Ничего визуально и ничего на радаре, сэр.
— Наша глубина?
Чао посмотрел на шкалу глубомера.
— Пятьдесят метров, или сто шестьдесят футов.
Ужасная истина, как удар молота, обрушилась на капитана Мангая. Он наклонился над картой и отметил курс корабля. Их киль как раз проходил над отмелью Цонстона, одного из многих участков в Эгейском море, где морское дно поднимается на сто футов к поверхности. Достаточно глубоко для благополучного прохода судна, но в то же время достаточно мелко, чтобы поднять его со дна.
— Повернуть на глубокую воду! — закричал он.
Чао удивленно посмотрел на капитана.
Мангай раскрыл рот, чтобы повторить приказ, но слова застыли у него на языке. В этот миг две торпеды со звуковым наведением проникли в машинное отделение фрейтера и взорвались, вызвав опустошение.
В дне корабля появились зияющие отверстия, и в них хлынуло море. „Венеция“ содрогнулась в предсмертной муке.
Ей потребовалось всего восемь минут, чтобы погибнуть; судно кормой вперед ушло под равнодушные волны и исчезло навсегда.
Едва „Венеция“ затонула, как рядом всплыла подводная лодка и принялась освещать прожектором плавучие обломки крушения. Несколько уцелевших, цеплявшихся за эти обломки, были хладнокровно расстреляны из пулемета, и их изуродованные тела тоже ушли на дно. От субмарины в свете прожекторов отошли шлюпки.
Они обыскивали море несколько часов; убрав все следы крушения, шлюпки вернулись на борт.
Прожектор погас, и подводная лодка погрузилась во тьму.