— Итак, Сергей Георгиевич, и у меня вы нашли мотив, и у себя. Правда, насчёт обедов. А вот в милиции есть дело с абсолютно безмотивным преступлением.
— Кража?
— Хулиганство. Глупейшая история! Геолог, с высшим образованием, прекрасный парень, два года работал на Дальнем Востоке. Вернулся. В аэропорту встречает жена, которая чуть не каждый день писала письма. Встретились, обнялись, поцеловались. Плачут от радости. Через пять минут на виду целого зала он разворачивается и бьёт её в лицо. Как?
— Может, она что-нибудь сказала?
— Ну что можно такого сказать? Разлука, любовь, хорошие люди…
— А как они сами объясняют?
— Никак. Она только плечами пожимает. Геолог же твердит одно слово: нашло. Ведь и поругаться не успели.
— Нужно изучить переписку.
— Допустим, поссорились в письмах. Неужели разумный человек станет бить жену в аэропорту?
— Психиатрическую экспертизу делали?
— Здоров. А мотива нет.
— Он есть, — буркнул Рябинин.
— Следователь на знает, что и делать. Может, возьмёте к своему производству?
Рябинин стал ковырять сырник, словно тот был с начинкой. Взять дело он не мог. Свои были, хотя и с выясненными мотивами, но тоже нелёгкие. Делом нужно заняться сразу, а вся неделя расписана по часам. Вот сейчас потрошит сырник и знает, что возле его кабинета уже сидит человек. Неделя расписана делами предусмотренными. А непредусмотренные? Взять чужое дело никак не мог.
— Берёте? — весело переспросил прокурор. — Вы же интересуетесь психологией…
— Конечно, беру, — вздохнул Рябинин.
Дело принесли только через три дня. Тощая папочка: допрос обвиняемого, допрос потерпевшей, допросы четырёх свидетелей, акты судебно-психиатрической и судебно-медицинской экспертиз. Ну, и характеристики. Всё. Рябинин начал читать.
Геолог хотел нарушить не общественный порядок, который является объектом преступления по диспозиции двести шестой статьи Уголовного кодекса, а нарушить покой и здоровье жены. Не гражданин ударил гражданку, а муж ударил родную жену. И, скорее всего, по каким-то личным соображениям. Казалось бы, дело частного обвинения.
Но муж ударил жену в людном месте и общественный порядок всё-таки нарушил. В зале находилось человек триста. Вскрикнули женщины. Заплакали дети. Бросились к нему мужчины. Ударил вроде бы несильно. Да нет, пожалуй, сильно — она упала. Даже вызывали «скорую помощь». На левой скуле бледный кровоподтёк с нечётко выраженными краями. Чистейшее хулиганство.
И что же он сказал следователю милиции? «На меня как нашло. Захотелось ударить любого человека. Ближе всех была жена. И я не удержался. В самолёте пил красное вино, бутылку, а может, две». Патологическое опьянение? Психическое заболевание? Но экспертиза не установила ни того, ни другого.