В большом доме сегодня все шло привычным, устоявшимся распорядком. Капризничал в комнате Мэган выздоровевший Сэмми. По многолетней привычке он, как всегда, распекал свою жену за неправильно поглаженную рубашку и хватался сам за тяжеленный паровой утюг, после чего по дому разносился запах подпаленного хлопка. Затем Мэган привычно и терпеливо успокаивала своего обжегшего палец любимого мужа, словно обиженного ребенка. И все знали, что Сэм выйдет к завтраку с новым ожогом или с перевязанной рукой.
Пабло Гомес, Эндрю Гилмер, Рони Уолкотт и Фрэнк Смитт, примкнувший к их компании одиноких мужчин, по очереди поливали друг другу обнаженные спины, охали от холодной воды и довольно кряхтели, растираясь жесткими полотенцами.
Настроение в доме было привычное, устоявшееся за последние дни и вместе с тем несколько приподнятое. Это ощущалось в слегка повышенном тоне разговоров и в мимолетных улыбках, которыми сегодня обменивались друг с другом мустангеры. Близилась к завершению большая и довольно тяжелая работа. Все понимали, что заработали за такой труд приличное количество денег, часть из которых мустангеры обычно откладывали в банк, а часть тратили в течение нескольких дней, развлекаясь по барам, салунам и публичным домам.
Табун угоняли в Райфл из загонов и с пастбищ ранчо «Клин Крик» ранним утром, когда вершины хребта Элберта засияли под яркими лучами солнца, восходящего над восточной стороной горизонта. Но на траве в низинах и лощинах еще лежали тяжелые капли жемчужной росы, отчего луга в загонах и на выпасах казались матовыми. Оливия и чета Мартинов стояли на крыльце большого дома, провожая проходящие мимо косяки, возглавляемые самыми красивыми и сильными жеребцами.
Оливия наблюдала за подобным зрелищем первый раз в жизни. Это зрелище одновременно и восхищало и приводило в трепет, а по спине пробегали мурашки восторга. Столько силы и мощи было в слаженных движениях этих мускулистых и гармонично сложенных, природой и эволюцией отточенных прекрасных существ!
Кони шли стройными рядами, словно полки солдат на параде в честь возвращения из летних полевых лагерей. Ритмичное движение стройных, мускулистых ног, словно выточенных по единому образцу. Нежно выгнутые длинные шеи, гордо вскинутые головы с развевающимися на ветру гривами. Струящиеся во время движения лоснящиеся хвосты. Само воплощение здравого смысла их природы, силы, покорности и преданности человеку, приручившему этих гордых животных, пусть далеко не всегда гуманными средствами!
В них все-таки осталось что-то, неуловимо напоминающее о Скалистых Горах. В лиловых умных глазах навсегда затаился черный мрак ущелий и каньонов, наполненных влажным прохладным воздухом, каменные ступени которых заросли пышными папоротниками и хвощами, а отвесные обрывы сочатся горной влагой и увиты мощными плетями вездесущего плюща.