Под влиянием этих неудач Шубарт упал духом и скоро после этого отказался от роли пропагандиста, уединившись в своем родовом поместье. «Строгий чин» лишился очень деятельного агитатора, а между тем энергичные члены для него были очень нужны, потому что у него появилось как раз в это время очень много соперников. Пример Джонсона и Гунда, приобретших в очень короткий срок необычайную популярность, не мог не возбудить подражания, и в Германии стали, как грибы, расти различные масонские организации, окутывавшие свое происхождение покровом таинственности, претендовавшие на высшее знание, которое они будто бы почерпнули из каких-то древних манускриптов, и объявлявшие себя верховным начальством над всеми масонами. Таковы были общества «африканских строителей», ссылавшихся на знания, переданные им преемственно от египетских жрецов, «азиатских братьев» и т.п., быстро возникавшие и так же быстро сходившие со сцены. Даже общества, возникшие и раньше, теперь заражались духом «Строгого чина». Таково было «Arcadische Gesellschaft zu Phylandria»>24, основанное в 1759 г. изенбургским советником фон Бури. Познакомившись с системой «Строгого чина», фон Бури, провозгласивший себя «архонтом» этого общества, ввел в нем высшие степени и потребовал от его членов, чтобы они жертвовали для него всем, вплоть до последней капли крови. С этими авторитарными замашками главы общества как нельзя более гармонировал тот дворянский кастовый дух и та вероисповедная нетерпимость, которая была вообще характерна для масонских организаций, претендовавших на связь со средневековыми рыцарскими орденами. В обществе была проведена резкая граница между «простыми членами» (Gemeine Glieder) и «благороднорожденными» (Edelfreien), причем в оправдание приводилось такое соображение: «Должно же делать в этом отношении различие. Было бы в высшей степени неудобно, если бы мы захотели наполнить общество евреями и турками, а также крестьянами и нищими». Даже и старые масонские ложи в это время стали под влиянием «Строгого чина» совершенно открыто выражать свою вероисповедную исключительность; так, в 1766 г. вновь избранный мастер берлинской ложи «Zu den drei Weltkugeln»>25 Крюгер провел изменения ритуала этой ложи, по которому в масонство «может быть принят только христианин, но не еврей, магометанин или язычник»; ибо, говорилось там, «только христианская религия имеет исключительную власть делать злое сердце добрым». Из всех этих соперников «Строгого чина», претендовавших подобно ему на высшую мудрость, одно время едва ли не самым серьезным был основанный Штарком в 1767 г. «тамплиерский клирикат». Целью Штарка было приблизить масонство к католицизму, и сам Штарк, как можно думать, позднее перешел в католицизм. В противоположность Гунду Штарк проповедовал, что высокие тайны тамплиерского ордена были унаследованы не светскими рыцарями, а духовными людьми. Если в деятельности Гунда до некоторой степени можно видеть попытку возродить идеалы феодального рыцарства, то Штарк возрождал притязания католического духовенства на господство над мирянами. Его упрекали даже в скрытом иезуитизме, и этот упрек остался не опровергнутым. Образ действий Штарка действительно сильно напоминал иезуитские приемы: он всегда стремился втереться в доверие владетельных домов Германии, был учителем у нескольких принцев и умер на придворной должности дармштадтского обер-проповедника. Одно время он вступил было в формальный союз с орденом «Строгого чина». Гунд надеялся услышать от него про какие-нибудь тайны масонского ордена; но вместо этого Штарк стал просить у него денег, и они разошлись; позднее Штарк даже дал насмешливое описание «Строгого чина» в написанном им сатирическом романе