«Вот теперь я точно знаю, что председатель думского комитета по культуре не знает родной истории, и не спорь со мной, Никита, я столько учеников выучил, сколько этот приятный мужчина ролей не переиграл», — прокомментировал услышанное Дымов.
Губенко тем временем продолжил: «Флаг и герб, конечно, несут в себе идеал, но они не должны быть вопиющим противоречием с реальностью государства. Если ОМОН под красным флагом дубинками разгоняет голодных шахтеров, то это не просто театр абсурда, это святотатство».
«А теперь, значит, можно», — снова съязвил Дымов. Огоньков только нахмурился.
«Идея всемирного братства, которую символизировал прежде глобус в гербе СССР, теперь придушена надвигающейся на мир глобализацией, — подводил идейную базу Губенко, — поэтому орел пусть зорко вглядывается в обе стороны».
«Да, правда, и орел наш — президент тоже зорко вглядывается в обе стороны: одна голова улыбается левым, а вторая — правым», — дополнил депутата Дымов. «Дима, прекрати ерничать!» — завопил Огоньков. «Ну знаешь, я тут такого от тебя наслушался, что теперь могу себе позволить немного пошутить», — ответил Дмитрий Михайлович, но все же примолк. Да и Губенко больше не давал поводов для шуток.
Дальнейшее обсуждение было вялым. Огоньков и Дымов внимательно слушали пояснения Вилинбахова>[404] и позволяли себе отвлекаться во время выступления депутатов и Котенкова. Они даже не стали спускаться вниз, к Малому залу, где обычно кипела думская жизнь. Все было и так ясно. К двенадцати часам приняли законы о гимне и флаге. Был объявлен перерыв. Друзья пошли позавтракать. А к часу, когда вернулись в кабинет, их ожидал самый настоящий сюрприз. Лидеры фракций и депутатских групп отказались от обязательных выступлений перед голосованием. В зале пленарных заседаний это возмутило только Жириновского: «Мы даже не даем возможности им (демократам. — С.Л., Г. Ч.) высказаться! Чего хорошего в этом? Ведь мы же вяло приняли сейчас… радости не испытываем, понимаете?! Мы проголосовали, но никакой радости не испытываем! Все недовольны, понимаете? Вот в этом плане мы сами виноваты — сами себе затыкаем рот! В этом наш с вами позор! Позор!»
Дымов и Огоньков тоже были в ярости. На их глазах попирались принципы, сами основы дискуссии в парламенте. Никогда такого не было, чтобы по принципиальному вопросу не проходило обсуждения, не выступали лидеры фракций.
«Это профанация, конечно», — промямлил Никита Петрович. «Все гораздо хуже, Никита, — грустно сказал Дымов. — Неужели ты так и не понял, что администрация президента живет по принципу „зеленых“ времен Гражданской войны: бей „красных“, пока не побелеют, бей „белых“, пока не покраснеют. Вместе с коммунистами они продавили гимн, вместе с нами продавят свободу купли-продажи земли