— Я велел приготовить нам вкусный ужин, Пейдж, — с улыбкой сказал Мика. Поразительно, насколько непринужденно он держался — можно было подумать, он не сознавал, насколько ужасен его поступок. Для него это было просто очередным свиданием.
— Нам? — с сарказмом переспросила Пейдж и скрестила руки на груди, рассчитывая, что это хоть как — то заглушит урчание желудка.
— Да, — кивнул мика, вместе со слугой ставя подносы на стол. Сунув руки в карманы отутюженных брюк цвета хаки, он подождал, пока слуга закончит сервировку стола. Когда тот скрылся за изгородью, он бросил ироничный взгляд на фонтан, на дне которого лежала набрякшая от воды одежда.
— Вижу; тебе не понравились вещи, которые я тебе принес.
— Повторяю еще раз, — хмурясь, сказала Пейдж. — Мне от тебя ничего не нужно. «Кроме еды, — слабо пискнул сдавленный внутренний голос. — Я очень, очень, очень хочу есть».
— Проголодалась? — спросил Мика, словно, прочитав ее мысли, Пейдж с трудом оторвала взгляд от аппетитно дымящихся яств, злясь на себя за то, что позволила себе пустить слюни. Она снова опустилась в шезлонг и отвернулась от стола. Если бы в этот момент она не села, у нее были бы все шансы на глазах у Мики рухнуть в голодный обморок. Ее колотила дрожь, а сердце от страха едва не выпрыгивало из груди.
— Я тебе это не оставлю, Пейдж, не надейся, — неожиданно сухо проговорил Мика. — Если ты не присоединишься ко мне, то вообще останешься без ужина.
— Вот и отлично, — твердо заявила Пейдж. — Я и не собиралась есть. Она услышала, как Мика сел за стол. Скрип стула. Позвякивание приборов. Ноздри щекотали ароматные запахи, и в какой — то момент Пейдж уже готова была сдаться. Она нервно сглотнула слюну, воображение предательски рисовало лакомые блюда. Звяканье серебра о керамику было непереносимо.
— Как ты можешь? — процедила сквозь зубы Пейдж, поворачиваясь к Мике. Ее взгляд задержался на лице демона не более секунды, а потом ее словно магнитом потянуло к столу. На тарелках лежали поджаристые кусочки цыпленка в каком — то душистом соусе, румяные булочки, а в салатнице красовалось настоящее произведение искусства. Пейдж не могла припомнить, чтобы вид салата вызывал у нее столь сильные эмоции.
— Ну как, не передумала? — добродушно спросил Мика, поднося ко рту вилку.
— Мне все известно о твоих бывших девушках, — вдруг выпалила Пейдж. — Ты их тоже держал в заточении в этом саду?
— Те женщины ничего для меня не значили, — равнодушно пожал плечами Мика, нисколько не удивившись тому, что Пейдж так хорошо информирована. — Ты ведь не станешь ревновать, правда? У тебя нет ни единого повода для ревности. Ты — единственная любимая женщина в моей жизни. Пейдж даже не позаботилась скрыть охватившие ее ужас и отвращение. Можно подумать, ее интересует его прошлое! Можно подумать, ей не все равно, скольких женщин он любил. Если бы эти слова были сказаны вчера, Пейдж была бы польщена, но сегодня ей хотелось плюнуть ему в лицо. Удивительно, насколько быстро все переменилось.