– Стой! – крикнул Гупи, когда Феликс неожиданно метнулся в сторону от тропы. Прямиком через кусты, ломая ветки. – Вот же зараза! – сталкер сорвал с плеча автомат и обежал стороной куст с сухими, колючими ветками, на которых лепились скрученные, будто рахитичные листочки.
Феликс стоял на коленях перед огромным, ярко-алым цветком. Полураскрытый бутон, размером с голову ребенка, сидел на толстом, мясистом, покрытом серебристыми ворсинками стебле. Ничего подобного Гупи прежде не видел. А все новое в Зоне – это потенциальная угроза.
– Не трогай цветок, Феликс!
«Ботаник» глянул на сталкера через плечо.
– Я подарю его Денниз.
– Хорошо, – сделал успокаивающий жест рукой Гупи. – Мы приведем Денниз сюда и покажем ей этот чудный цветок.
Француз в задумчивости потеребил кончик носа.
– Ты забыл, что это Страна чудес, Феликс. Здесь нельзя рвать цветы.
– Почему?
– Потому что они живые… В смысле, разумные.
– Правда? – наклонив голову, Феликс с интересом посмотрел на цветок сбоку.
– Конечно!.. Они даже разговаривать умеют!
– А этот почему молчит?
– У него плохое настроение. Потом, когда мы вернемся с Денниз…
– Здравствуй, цветок. Меня зовут Феликс.
«Ботаник» протянул руку…
– Не трогай, идиот!..
…и кончиком пальца коснулся лепестка.
Будто обжегшись или испугавшись чего-то, он сразу же отдернул руку. Но было поздно. Чаша бутона качнулась в сторону француза, лепестки раскрылись, и в лицо ошалевшему Феликсу выплеснулась добрая порция вязкой, молочно-белой массы. Француз дернулся и попытался закричать, но клейкая масса залепила ему рот. Он попытался содрать ее с лица ногтями, но бутон цветка снова качнулся в его сторону, и лепестки, к которым тянулись клейкие, белесые нити, обхватили голову нечастного безумца.
Гупи понимал – нет, он точно знал! – что самым разумным в данной ситуации было бы уйти. Но ему было до соплей обидно терять бонус, который должны заплатить за сбежавшего «ботаника», когда идти-то оставалось всего ничего.
Гупи опустился на одно колено, тщательно прицелился и короткой очередью срезал стебель цветка возле самой земли.
Феликс, стоявший до этого на коленях, прижал ладони к обхватившим его голову лепесткам и, как был, так и завалился набок.
Гупи, пригибаясь, подбежал к французу, быстро глянул по сторонам и, не заметив никакой опасности, закинул автомат за спину. Другой бы на его месте, скорее всего, тут же попытался бы как-то помочь бедолаге, едва не ставшему добычей хищного цветка. Но Гупи поступал не как все – потому и жил долго. Он схватил Феликса за ноги и поволок его к тропе. Подальше от того места, где рос проклятый цветок. Который, скорее всего, и не цветком был вовсе, а притворщиком, прикинувшимся растением. Водились в Зоне мутанты, умевшие принимать облик всего, что сопоставимо с ними по размерам. По счастью, встречались они нечасто, иначе бы никакого житья от них не было. Гупи всего третьего на своем долгом сталкерском веку увидал. Первые двое успели сожрать тех, кого обманули. На глазах у Гупи, который в тех случаях решил не вмешиваться. По разным, но веским причинам. Гупи еще сомневался в том, что на «ботаника» напал именно притворщик, потому что обычно эти твари принимали облик чего-то, находящегося поблизости. Но таких цветков, как тот, что пытался откусить французу голову, Гупи никогда не видел. В Зоне вообще не было цветов. Если не считать уродливых мутантов, похожих на поделки из цветной гофрированной бумаги, вплетенные в похоронный венок и год-полтора пролежавшие на могильной плите, под снегом и дождем. Если тварь, все еще сидевшая на голове Феликса, была притворщиком, выходило совсем погано… То есть абсолютно… Выходило, что притворщик может принимать образы, которые вытягивал из головы находящегося поблизости человека. Феликс ведь всю дорогу только о цветах для своей мертвой Денниз и думал… В самом деле, погано.