— Я…
Что там он, никто так и не узнал, потому как Бедричу явно надоел этот гоношистый петушок. Даже не оборачиваясь, коротким замахом он разнес кружку о голову наглеца. Все разом вскочили на ноги, за исключением развалившегося на столе бесчувственного тела, усердно выпрашивавшего и таки выпросившего плюху, парня.
Гости тут же оценили то простое обстоятельство, что как по мановению волшебной палочки, разом поднялась сразу вся харчевня. Поговорка «моя хата с краю, ничего не знаю», к местным явно не имела никакого отношения. На мгновение в харчевне повисла гробовая тишина.
Попытайся оставшиеся пятеро и дальше качать права, их отсюда вынесли бы на руках. Рискни взяться за оружие. Упрятали бы на два метра под землю. Сергей в этом не усомнился ни на мгновение, хотя бы потому что сам намеривался поступить именно так. Но не успел. Все закончилось, так толком и не начавшись.
Сначала прозвучал выстрел, а потом сквозь звон в ушах, все же громко получилось в помещении-то, послышался голос харчевника.
— Значит так петухи. Нечего мне тут устраивать бои. Марш на улицу. Все марш, — выразительно боднув взглядом Бедрича и его спутников, акцентировал внимание харчевник. — Там разбирайтесь, кто прав, а кто нет.
Что же мужика понять можно. У него тут как бы коммерция и ему совсем не блажит, если здесь начнется побоище. Он не законник и не комендант, чтобы начинать разбор и судилище. Его дело, зарабатывать и ярмарка тому большим подспорьем. Если бузатеров просто прогнать, стол долго пустовать не будет, а если начнется драка…
— Прости хозяин, — выкладывая на стойку деньги и не забывая про разбитую посуду, повинился Бедрич
— Бывает. Ты тоже зла не держи. Завтра буду рад видеть в гостях, а сегодня не обессудь.
— Ясное дело.
Первый их вечер посреди местной цивилизации, явно не задался и был наполнен сплошными разочарованиями. Все-то в нем было незавершенным. Разговор не закончили, пиво не допили, подраться и то не успели. Нет, ну что ты будешь делать. Сергей возвращался к их повозке дрожа всем телом от переизбытка адреналина. Уже два месяца он весь как натянутая струна, как камень готовый сорваться с кручи. Все это время его душит злоба, крепко замешанная на обиде из-за произошедшего с ними. Казалось бы вот появился шанс для разрядки и опять ничего. Он чувствовал, что еще чуть и он просто взорвется.
— Ты как себя чувствуешь? — Когда они уже вышли на окраину, где на пустыре раскинулся своеобразный табор, поинтересовался Бедрич.
— Если честно, то с удовольствием кому-нибудь накостылял бы.
— Угу. И я такой же. А ты как Алексей?