Помимо единения, Талия ощутила, как ее тело жаждет близости с Харрисом. Она сопротивлялась этому влечению, но в конце концов сдалась.
«Это все из-за желания выжить», — сказала она себе. Вдвоем они смогут справиться со сложностями. Однако Талия понимала, что не просто оказалась в затруднительном положении, но и подвергает риску свое сердце. Харрис был воплощением уверенности и непобедимости. Разве можно осуждать ее за то, что она жаждет броситься в его объятия?
И зачем отрицать очевидное?
Харрис взволновал Талию в тот момент, когда она впервые его увидела. С тех пор его близость, его слова и действия пробуждали в ней нестерпимое желание.
— Ты голодна.
Она дернулась, услышав его чарующий голос, и взглянула на него сердито и обиженно. Неужели Харрис всегда выглядит таким невозмутимым?
Он посмотрел на нее с безграничным спокойствием, которое, наверное, было его врожденным качеством.
Он как будто снова прочел ее мысли.
Харрис решил больше не смущать Талию, поэтому произнес:
— Твой желудок, как и ты, клацает зубами от голода.
Она ничего не ела более суток.
— Итак, вот мой план. Мы поедим, возьмем вещи и отправимся в путь. Сейчас час ночи. Если мы выйдем через час, то у нас будет восемь часов до наступления жары. Потом мы разобьем лагерь, переждем в палатке и до заката снова отправимся в путь. Два часа будем идти, один час отдыхать. Если потребуется, то и дольше. Так мы доберемся до места назначения примерно за три дня. Если будем экономить, то нам хватит продовольствия.
— Если продовольствия не хватит, используем физиологический раствор для капельницы. У нас осталось несколько литров.
— Видишь? Ты для меня лучший попутчик.
— Я уверена, ты справился бы в одиночку, — пробормотала Талия, чувствуя восторг и раздражение и борясь с желанием броситься в объятия Харриса и прильнуть к нему.
— Ты считаешь, что я к чему-то приспособлен? Я глубоко тронут.
Секунду она внимательно смотрела на него, затем у нее возникло подозрение.
Он делает это нарочно? Каждый раз, когда она чувствовала, что теряет выдержку, он ее дразнил и провоцировал на ругань.
Как бы там ни было, его тактика работала, и Талия с радостью ее поддержала:
— Это еще предстоит выяснить. Ты можешь завести нас в неверном направлении, и мы потеряемся. И окаменеем.
Харрис рассмеялся. Его смех был громким, мужественным и дурманящим.
— Я веду только в правильном направлении. Это дело принципа.
В этом Талия не сомневалась, поэтому доверила ему свою жизнь.
Хотя выбора у нее все равно не было.
Он вдруг схватил ее за руку и привлек к себе.
На этот раз Талия не сопротивлялась, когда он ее поцеловал. Она сдалась под натиском его всепоглощающей мужественности и уверенности.