— Да пошлите партию одноразовых шприцев, — советует Светлана, которая сидит за складным мольбертом и делает зарисовки к моему портрету.
— Ну, если это поможет, я буду это делать регулярно. Но кого-то нужно послать туда. Завтра я поговорю с миссис Коннор.
— Я бы с удовольствием съездил в Союз, мне очень любопытно. Вы мне доверяете?
— О, Мэт, я не смела надеяться! Это замечательно! Я дам вам подробнейшие инструкции. Кроме того, вам будут всячески помогать Дмитрий и Наташа, помните их? Мы вместе приезжали к вам в Оксфорд.
Постепенно разговор переходит на предстоящие съемки и мой сценарий. Я кое-что изменила в нем и теперь боялась, что не справлюсь с трудной ролью, которая получилась очень сложной, психологически напряженной.
— Я верю, что у вас это блестяще получится. Вы такая одухотворенная натура, у вас хватит ума и чувства, чтобы создать на экране необыкновенную женщину. Я слышал где-то, и мне это очень понравилось, что в 20 лет мы выглядим такими, какими нас создали родители. К сорока годам наше лицо заново создается нашей душой. Это значит, что ваша душа прекрасна и сильна, потому что вы красивы и талантливы.
После ухода Фаулза Светлана делает большие глаза и восклицает:
— Как он влюблен в тебя!
— Света, ты везде видишь любовь. Он ведь священник!
— Он же не католик. Он еще не делал тебе предложение? Или он женат?
— Не знаю, по-моему нет. Какая разница!
— Действительно, какая? — смеется Светлана.
— Ты поговорила с Сашей? Он ведь тут до конца года будет хозяйничать один, — перевожу разговор я, — Самое время развлечься с девушками. Я начинаю серьезно волноваться, Светлана. Может, у него другие вкусы?
— Успокойся, с ним все в порядке. Мы поговорили. Не надо на него жать. Меня больше беспокоишь ты. От тебя так и веет одиночеством и голодом. Лиза, ты губишь себя.!
— Сара мне как-то сказала, что только в таком состоянии я могу создавать что-нибудь стоящее. Когда я счастлива, я не могу думать ни о чем другом. И правда, каждый свой роман я пишу после расставания. Я надеюсь, что эта роль у меня тоже получится. А ты так говоришь, словно у меня есть выбор.
— У тебя есть выбор: забыть.
— А я забыла. Пока я помнила — я не мучилась, он всегда был со мной. Мы расставались и встречались опять и я всегда была полна им. Я тосковала без него, но не страдала так, как сейчас, когда вместо него у меня пустота.
— Почему ты не заведешь себе любовника?
— Я боюсь. В Париже я встретила Ива. И ночь, что мы провели вместе, меня испугала. Я почувствовала, что могу без разбора лечь в постель с любым, лишь бы он доставил мне такое удовольствие. Поняв это, я сбежала от Ива и никогда больше не поддамся на этот соблазн.