– Да бросьте, товарищ следователь, из-за таких пустяков людей беспокоить! На мне, как на собаке, все зарастет за неделю! Подумаешь тоже, беда большая…
– Я как раз и не хочу, чтобы за неделю все заросло. Убедительно прошу вас, Плахотин, сегодня же пройти экспертизу. Мне дорого ваше здоровье как память. А если вы к концу дня не привезете в прокуратуру заключение врачей, завтра утром я пришлю к вам участкового, он вас отведет туда за руку. Вы меня хорошо поняли?
– Понял, – уныло мотнул он своим чудом биологической селекции.
Я нагнулся, поднял с пола белую пуговицу и протянул ему:
– Вот это не забудьте. Попросите, может, друзья помогут пришить… Вы же друзья?..
С ночи сильный горный ветер угнал тучи, открыв неуверенное осеннее солнце, и принес с ледников прозрачную чистую стужу. На милицейском желто-синем «жигуле» мы ехали с инспектором уголовного розыска к месту былого происшествия – площадке для отдыха автомобилистов, где возник однажды скандал, приведший трех участников в самые печальные места обитания: одного – на кладбище, второго – в больницу, третьего – в тюрьму.
Лейтенант Уколов молчал, потому что испытывал тайную обиду. Он тогда своевременно прибыл на место, составил исключительно тщательную и грамотную схему, обеспечил надлежащие фотографии во всех нужных ракурсах и написал подробный, обстоятельный рапорт, подкрепленный письменными объяснениями всех участников разразившейся драмы. А теперь я его вызвал для повторного выезда на место происшествия. И это казалось ему выражением профессионального недоверия.
Я пытался объяснить, что никаких претензий к нему не имею, что мне надо самому на месте разобраться во всем с его помощью, но Уколов только кивал и с обиженно-гордой улыбкой повторял:
– Да-да, я вас понимаю…
Когда на обочине мелькнул яркий щит «Шашлычная – 5 км», я спросил его:
– Это та самая?
Уколов утвердительно вздохнул.
Через пару километров, сразу же за стандартным дорожным знаком «Пункт питания» возник новый плакат: толстомордый человек, высунувшись из автомобиля, лопает с шампура мясо. И надпись красными буквами: «Шашлыки – 3 км».
– Смотри, как у них с рекламой поставлено, – обратил я внимание Уколова.
Превозмогая обиду, лейтенант сказал:
– Место бойкое. И люди они бойкие… Щиты за свои бабки повесили. Трижды им предписывали снять рекламу, а все Ахметка выворачивается…
– А чем реклама мешает? – удивился я.
– Не полагается это, – ответил Уколов значительно. – Есть утвержденные, стандартные знаки, нечего водителей этой пачкотней отвлекать…
– Почему же отвлекать? – заступился я за неизвестного мне Ахметку, проходящего по делу как свидетель А. А. Садыков. – О потребителях думают, о людях заботятся…