– Мы никого не мучаем. Я спрашиваю, потому что ищу…
Шатохин, подбоченясь, встал против меня:
– Один очень неплохой художник говорил, что в искусстве важны не столько поиски, сколько находки. Тебе не кажется, что это имеет к нам прямое отношение?
– Наверное, – согласился я смирно. – Вчера ко мне явился приятель детства, школьный товарищ. Вполне симпатичный, милый жулик…
– И что? – грозно насупился Шатохин.
– А то, что он тоже говорил о несчастных пострадавших людях, очень хороших, людях, уважаемых в городе, которых я мучаю вопросами-допросами…
Я перехватил инстинктивный взгляд Шатохина, брошенный на мусорную корзину, в которой предательски краснела пустая мятая пачка, и добавил:
– Тоже «Мальборо» курил…
Шатохин смущенно пробормотал:
– У них это как фирменный знак…
Тогда я закончил свою мысль:
– Моя теща, очень умная старуха, скорее всего охарактеризовала бы поведение этих потерпевших так: искру туши до пожара, напасть отводи до удара…
– То есть? – поднял бровь Шатохин.
– Интенсивность их обороны пока не соответствует моей атаке, они перестарались. И я убежден, что за наездом Степанова кроется какое-то другое, серьезное преступление, на расследование которого я прошу санкционировать дополнительный срок…
Шатохин в отчаянии замахал руками.
В день рождения Маратика я не торопился домой, и дел-то особенно не накопилось, а все равно я припозднился. Я знал, что он позвал в гости своих ребят, и не хотел стеснять их своим присутствием. Пусть веселятся сами, им руководства Валентины Степановны с ее разговорами и без меня будет предостаточно.
Поэтому, когда я нажал кнопку звонка, из-за двери раздавались хохот, крики и нынешняя боевая музыка. Щелкнул замок, и в лицо плеснул дружный ребячий крик:
– По-здрав-ля-ем!
Ребята, уже одетые, стояли в прихожей: они собирались уходить. Я обнял Маратку и протянул ему сверток – венгерский футбольный мяч. Он сбросил бумагу, поднял над головой черно-белый рябой шар с золотой этикеткой «Артес», и ребята завыли от восторга.
Проворный, юркий Олег подскочил ко мне:
– Дядя Борис, вы уже поймали убийцу?
– Какого убийцу?
– Ну, того, что нож бросил! Нож, который мы разыскали…
– Нет, сынок, – разочаровал я его. – Пока не поймал… Но я очень стараюсь и думаю, что найду… Тогда и расскажу все по порядку, что как происходило…
Я снял плащ и пошел на кухню. Раскрасневшаяся теща доставала из жаровни мясо. Я поцеловал ее, поздравил с внуком – конечно, не самым лучшим во дворе, но все-таки терпимым. Валентина Степановна засмеялась:
– Ладно-ладно тебе… Сегодня он самый лучший… Лила звонила по телефону из Москвы, сказала, еще позвонит, попозже…