– Хорошо, что не прямо с пастбища, – заметил я.
– С пастбища не украдешь, там счет по головам, – отмел мой незатейливый юмор Уколов. – Наших клиентов нужно брать только с поличным, потому что они во время кольцевого завоза мясо везут по нормальным, правильным документам. Но всем законным получателям недогружают по сто – двести килограммов и сразу же сбрасывают лишек на точках общепита…
– Понимаю, – кивнул я. – Интересно, к Ахмету тоже повезут? Меня не побоятся?
– А чего им вас бояться? – удивился Уколов. – Они же потерпевшие…
– Ну, все-таки… Должны какую-нибудь опаску иметь?
– Да что вы, Борис Васильевич, они бояться отвыкли, считают, что все «схвачено»! А монета каждый день нужна, так что повезут, не сомневайтесь… Кстати, в ОБХСС почти уверены, что повезет «левое» мясо Плахотин.
– Если повезет – это логично, он ведь с винокуровской компанией не рассчитался, долг за ним. Что нам с тобой делать?
– Ждать до завтра. Как только Плахотин загрузит на продбазе грузовик, ребята нам звонят и мы выезжаем…
– Я разрешил вам вчера свидание с сыном Александром, вы у него были? – спросил я.
Отец молча кивнул, а мать торопливо сказала:
– Да, спасибо вам большое, больше часа с Сашенькой видались…
Мы сидели в большой комнате их крепкого просторного дома. Когда я вошел, Степанова пригласила:
– Пройдемте в зало…
«Зало» было обставлено современной полированной мебелью, не имеющей индивидуальных примет, никогда нельзя по ней определить, живет здесь доцент или колхозник. Разговор не клеился – отец каменно молчал, а мать, подвижная моложавая женщина, сетовала, плакала, жаловалась на неукротимые характеры сыновей.
– Нрав у Сашки трудный, – говорила она. – Он ведь каждой бочке затычка, а так жить с людьми нельзя. Не любят они, когда им в нос тычут… И с Вадиком сладу нет… Мы ведь с отцом всю жизнь горбили, для них добро наживали, а Вадик на каждое слово – «мещанство», «пошлость»… Третьего дня сказал мне: «У вас сознание мелкобуржуазное»! Надо же, а?..
Неожиданно заговорил отец:
– Мы с матерью всю жизнь спину гнем – и мы же буржуи! И как сердиться на него? Со всех сторон говорят: он у вас талант, он молодой гений…
– Конечно, теперь вся надежда на него… – почтительно сказала мать. – Вон учительница математики из школы, Белла Семеновна, так и сказала – гений он у вас…
– Очень может быть, – подтвердил я. – А отношения у братьев хорошие?
– Ой, да что вы! – удивилась Степанова, а отец кивнул. – Отец-то наш в Сибирь ездил на заработки, на Шпицберген вербовался, так Сашка был Вадику и брат, и отец, и воспитатель! Он ведь раньше какое влияние на него имел! На семь лет старше! Правда, учиться после армии не захотел. И говорил всегда: наш Вадька большим профессором станет…