Сказать по правде, южане больше чтут Библию, чем читают ее. Это стало ясно мне несколько лет назад, когда я впервые решил расспросить своих студентов, каких взглядов на Библию они придерживаются. Каждый год я вижу одну и ту же реакцию. После знакомства я задаю более чем трем сотням слушателей вопрос: «Кто из вас согласен с тем, что Библия — богодухновенное Слово Божье?» Лес рук. Согласны почти все присутствующие. Затем я спрашиваю: «Кто из вас прочитал хотя бы одну книгу про Гарри Поттера?» Лес рук. Все до единого. И я задаю третий вопрос: «Кто из вас прочитал всю Библию?» Одна, две… поднятые руки нетрудно пересчитать.
Обычно я со смехом уточняю: «Послушайте, я не говорю, что верю, будто Бог написал Библию. Вы сами ответили, что считаете Библию написанной Богом. Я понимаю ваше желание прочитать книгу, написанную Дж. К. Роулинг. Но если автор книги — сам Бог… неужели вам неинтересно узнать, что он написал?» Для меня это одна из удивительных загадок вселенной: как может такое множество людей чтить Библию, думать, что в ней содержится откровение, которое Бог ниспослал своему народу, и при этом так мало знать о ней?
На протяжении всей этой книги я веду разговор о проблемных результатах историко-критического изучения Библии: противоречиях в деталях, расхождениях во взглядах на важные вопросы, попытках авторов выдать себя за апостолов, исторических затруднениях при восстановлении подробностей жизни Иисуса, и так далее. Я не выдумал их и не обнаружил лично: эти проблемы ученые обсуждают уже двести лет, преподаватели университетов и семинарий рассказывают о них студентам чуть ли не с тех пор, как занялись преподаванием, большинство священников изучают их в семинариях. Эти проблемы хорошо известны каждому, кто углубленно ведет исследования в области библеистики, но среднестатистический человек с улицы или с церковной скамьи ни о чем подобном никогда не слышал.
Мой всеобъемлющий тезис состоит в том, что Библия, предмет моих исследований и сфера компетенции, — слишком человеческая книга. Однако последние двадцать лет я посвятил иному, хотя и связанному с ней предмету — развитию христианства во II–III веках, после написания книг Нового Завета.
В этой главе я хотел бы зайти дальше и взглянуть не только на Новый Завет (хотя и он будет фигурировать в нашем исследовании), но и на становление христианской религии в более широком смысле. Я выдвигаю следующий тезис: не только Библия в высшей степени человеческая книга, но и христианство в том виде, в каком оно развивалось и дошло до наших дней, — сугубо человеческая религия.