! Будто он побывал
там недавно… Все дело в том, что граф Сен-Жермен, как и ваш покорный слуга,
видел то, что
рассказывал… На слушателей это действовало. Граф насмешливо писал в одном из писем: «Услышав, как я описываю прошлое, милые парижане верят, что мне тысяча лет и я в нем бывал! Я не спешу разуверить их, ведь им так хочется верить, что кто-то может жить намного дольше, чем установлено неумолимой природой».
Граф был и великолепным композитором. Обычно, беседуя с гостями, садился за клавесин и, продолжая беседу, начинал импровизировать. Он как бы записывал музыкой свой разговор для Вечности.
И месье Антуан сел за клавесин…
— Осталось несколько музыкальных композиций, сочиненных самим графом. Кстати, одна, в переплете красной кожи, сохранилась в коллекции нашего великого Чайковского, ценившего его музыку.
Я наконец-то спросил его:
— Почему «вашего»? Разве вы не русский?
— Не имею чести, — торопливо сказал он и прибавил, не давая мне возможности задать следующий вопрос (сколько раз я собирался узнать, кто же он, но каждый раз почему-то откладывал спросить). — Это сочинение графа на стихи шотландца Гамильтона «О wouldst thou know what Sacred Charms» («Ах, знал бы ты священные чары»)… — Он заиграл и тихонечко, очень мелодично запел по-английски, но тут же прервал пение и сказал:
— Именно после исполнения этого романса произошел тот разговор. Ваш Пушкин описал эту историю в «Пиковой даме». Эта история действительно случилась. И карточный проигрыш, и три карты, сообщенные во спасение, — были! Но произошло все это отнюдь не с русской дамой, придуманной вашим великим поэтом, но с другой красавицей, впрочем, также имевшей прямое отношение к вашей родине. В это время в числе самых близких друзей графа была гостившая в Париже принцесса Ангальт-Цербстская! Да, мать вашей будущей императрицы, великой Екатерины. И вот после исполнения этого романса граф Сен-Жермен заметил необычное. Красавица, обычно шумно восторгавшаяся его музыкой, на этот раз слушала рассеянно и была необычно бледна. Они уединились, и она рассказала ему о своем горе. Красотка обожала карты и сумела в очередной раз проиграться в пух и прах. Ее муж был небогат. Принц служил у Фридриха Великого заурядным комендантом Штеттина. К сожалению, это был, увы, не первый ее парижский проигрыш. И муж взбунтовался, наотрез отказался платить. Ей оставалось только заложить любимое бриллиантовое колье. Но и оно не потянуло на нужную сумму. Короче, она попросила у графа в долг.
Месье Антуан перестал играть. Он откинулся в кресле. И… как же изменилось лицо!.. Знакомая мука… Клянусь, я видел, как, страдая, трудно, он уходил — ТУДА… Монотонно заговорил: