Глава 5
«Der Flugjager Staffel»[7]
Едва только приземлился его истребитель, к стоянке подкатил похожий на металлический гроб полугусеничный бронетранспортер. Из него резво выбрались и рассыпались вокруг два отделения автоматчиков в своей устрашающей черной форме. Из «Кюбельвагена», приехавшего вместе с бронетранспортером, вылез штурмбаннфюрер и подошел к истребителю. Блеснув моноклем, он поправил черную фуражку со скалящимся черепом и положил руку на расстегнутую кобуру.
— Герман Вольф?
— Так точно, господин штурмбаннфюрер. — Майор-летчик спрыгнул с крыла своего истребителя и расстегнул ремни подвесной системы парашюта и шлемофон.
— Вы арестованы, сдайте оружие.
Два рослых эсэсовца с закатанными по локоть рукавами черных гимнастерок заломили Герману Вольфу руки за спину.
— В бронетранспортер его!
Герман очнулся на холодном цементном полу. Камера, в которую его бросили, была абсолютно голой, не было даже соломенного тюфяка. Только в углу в бетонном полу — дырка «для естественных надобностей». Сколько он провел в этой камере, Герман Вольф не помнил. Все тело разрывалось от боли. Били его умело и расчетливо — так, чтобы вызвать максимальную боль, но ничего не сломать. Били часа четыре кряду, летчик думал, что он попросту не выдержит и потеряет сознание от болевого шока. Но палачи у него попались умелые. Когда Герман Вольф терял сознание, его окатывали водой из ведра и снова начинали бить — еще четыре или пять часов подряд.
После этого его, оборванного и измученного, продержали в камере около трех суток. Герман Вольф бредил и уже не понимал, где находится и сколько времени прошло с начала этой пытки.
Горячечный бред прекратил поток ледяной воды, которой летчика, теперь уже бывшего, окатили из ведра два эсэсовца. С промежутком в несколько секунд «водные процедуры» повторились. Потом его грубо вытащили из камеры и поволокли по полутемному коридору.
И вот он предстал, жалкий и избитый до полусмерти, перед старшими офицерами Вермахта, СС и Люфтваффе.
Это был Kriegsgericht — Военный трибунал. Возглавлял его тучный оберст[8], постоянно потевший в своем мундире и вытиравший щеки и лысину клетчатым носовым платком. Разбирательство было скорым.
— Герман Вольф, вы признаете, что открыли огонь по бомбардировщику Дитриха фон Зальца и тем помешали ему выполнить атаку наземной цели?
— Это была колонна беженцев, ищущих спасения, герр оберст.
— Zum Teufel! — К черту! На этой войне нет гражданских! Они все — большевики! — побагровел оберст-лейтенант. — Герман Вольф, вы признаетесь виновным в нарушении воинской дисциплины и предательстве! Вы лишаетесь всех воинских наград и званий и приговариваетесь к смертной казни! Но, учитывая ваш отличный послужной список, повешение заменяется расстрелом! Привести приговор в исполнение — немедля!