Нотка вызова, прозвучавшая в последних словах, так взбудоражила Марселлу, как не смогли бы взволновать никакие насмешки. О нет, она не бесчувственная ворчунья, но и не какая-нибудь зеленая девчонка, которую можно легко обмануть или заставить пожертвовать своей добродетелью ради забавы ненавистного злодея. «Должен же существовать способ избежать уготованной участи», — лихорадочно думала Марселла, осматриваясь вокруг. На глаза ей попалась наполовину пустая бутылка джина, стоявшая позади Вольфа на ручке кресла. В мгновение ока из спутанных нитей страха Марселла соткала отчаянный план своего спасения. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы замысел ее удался.
Распрямив плечи, Марселла хладнокровно встретила взгляд противника.
— Я согласна с вашим условием… мистер Вольф.
В глазах цвета листвы мелькнуло странное выражение — удивления или, возможно, неуверенности, — затем на лице Вольфа отразилась какая-то странная замкнутость.
— Ну что ж, тогда продолжим, — ответил он и, повернувшись к девушке спиной, направился к двери с бархатными портьерами, которую Марселла заметила только сейчас.
Она двинулась следом, подняв узел с вещами и попутно прихватив забытую бутылку с джином, которую спрятала под шаль, Марселла не раз видела своего брата пьяным и по опыту знала, что алкоголь часто делает мужчин более покладистыми. Возможно, ей удастся подпоить Вольфа и убедить его просто так вернуть расписки Кларри.
Тем временем хозяин быстрым движением отвел в сторону бархатную портьеру и, нажав на ручку, распахнул дверь перед своей гостьей, затем, насмешливо склонившись в почтительном поклоне, жестом пригласил ее пройти.
— После вас, миледи.
Стараясь не задеть Вольфа, Марселла пересекла порог с мрачной решимостью жертвы, поднимающейся на эшафот… и остановилась в изумлении.
Если события сегодняшнего вечера скорее напоминали кошмар, то комната, в которой она оказалась, словно являлась продолжением экзотического сна. Марселла робко сделала несколько шагов вперед, и ее ступни тут же погрузились в пушистый ворс турецкого ковра. На неровном деревянном полу, словно заботливо ухоженные клумбы, лежали еще несколько ковров, а струящиеся шелка и вышитые занавеси полностью скрывали стены. Несмотря на то, что единственным естественным источником света была луна, изливавшая с небес свое бледное сияние, комната оказалась ярко освещенной. Повсюду блистали сотни зажженных свечей, закрепленных в канделябрах и подсвечниках на мраморных колоннах, установленных вдоль стен на равном расстоянии одна от другой. Каждая свеча — будь то расплавлявшийся огарок или только что зажженный фитилек — горела ровным золотистым пламенем. Марселле почудилось, будто она попала в некое облагороженное подобие преисподней. Однако, присмотревшись внимательнее, Марселла обнаружила, что сияние исходило не только от канделябров.