— Я подумал, что везти ее ночью к кузену было бы рискованно — кто знает, с кем можно столкнуться на большой дороге в такой час? Учитывая обстоятельства, я предпочел Хейвен‑Эбби.
— Конечно, милорд, — с какой‑то непонятной усмешкой закивал Уимпол. — Желаете, чтобы я послал уведомить о случившемся ее кузена? Или будете дожидаться, пока не минет опасность?
— Думаю, лучше немного выждать, — обронил Линдли.
— Как прикажете, милорд.
Ощущение было такое, что Уимпол не случайно вставляет где нужно и не нужно «милорд», но Линдли решил, что слишком вымотался, чтобы обращать на это внимание.
— Не нужно суетиться возле меня, Уимпол, — дружески бросил он. — Возвращайся в постель, старина, а то ты совсем замерз. А я, пожалуй, выпью немного бренди и тоже отправлюсь на боковую.
— Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится, милорд?
— Нет, Уимпол. Иди к себе.
— Слушаюсь, милорд. Моя хозяйка сказала, что отведет вам Зеленую комнату, сэр.
Логично, решил Линдли. Старик подумал, что после всего пережитого ему не захочется возвращаться в свою прежнюю комнату. Как бы это потактичнее выведать у Уимпола, в какой комнате разместили Софи?
— Кажется, миссис Уимпол упомянула, что отведет мисс д’Аршо в Розовую комнату, — словно прочитав его мысли, обронил дворецкий.
Линдли едва удержался, чтобы не кинуться ему на шею.
— Отлично. Очень рад, — промычал он. — Надеюсь, ей там будет удобно.
Старик кивнул, с кряхтеньем поклонился и вышел.
Добросовестно выполнив обещание выпить перед сном бренди, Линдли сделал пару глотков и, прихватив бокал, направился к лестнице. Темнота была осязаемой. Как вязкий клей, как тягучая черная плоть, она заливала собой воздух, лишая ночь остатков кислорода. Было так тихо, что любой звук заставлял Линдли вздрагивать. Свеча дрожала в его руке, бросая по сторонам колеблющиеся тени.
Внезапно из темноты выплыли лица. Сначала его собственное. Потом лицо Мэри. У Линдли зашевелились волосы на голове — он совсем забыл, что их портреты до сих пор висят тут вместе с портретами всех остальных Дармондов. Как странно думать о том, что это все, что осталось от их семьи. Темнота и царивший в доме промозглый холод придавали всему этому оттенок нереальности.
Он не должен был возвращаться сюда. Слишком больно… Нужно было отвезти Софи в какое‑нибудь другое место.
Но куда? Он поверил Софи, когда она сказала, что они с Дэшфордом никогда не были особенно близки. Вряд ли он обрадовался бы, если бы они посреди ночи ввалились к нему в дом. Впрочем… кто его знает? Но возвращаться ночью в Лондон было небезопасно, особенно сейчас, когда Физел предупредил, что Фитцгелдер охотится за этим чертовым медальоном. Нет, он поступил правильно, решил Линдли, здесь Софи будет в безопасности. Нужно только взять себя в руки, как положено мужчине, и пройти мимо этих портретов, даже если сердце при этом обливается кровью.