— К черту доктора! Это Линдли… из‑за него я не могу уснуть. Я… я волнуюсь за тебя, Софи. Послушай, ты должна уехать. Дождись удобного момента и уезжай отсюда. Поезжай туда, где ты будешь в безопасности.
Эта последняя фраза прозвучала до того нелепо, что Софи не смогла удержаться от смеха.
— И где же мне найти такое место, позволь тебя спросить? Надеюсь, ты имеешь в виду не постоялый двор, потому что там Линдли без труда меня найдет. Может, ты хочешь, чтобы я отправилась в Гейдон, где в нас стреляли?
— Нет… в Лондон. Отправляйся в Лондон.
— Чтобы снова жить в борделе? Нет, папа, я не хочу. Это не для меня.
— Нет, нет, конечно, я понимаю. Будь проклят этот Линдли! Кой черт его принес на нашу голову?
Отец опять попытался сесть, и Софи с беспокойством заметила, что его вновь охватили гнев и раздражение. Господи, он добьется того, что рана откроется и у него снова потечет кровь! Софи зашикала на отца, заклиная его успокоиться.
— Папа, прошу тебя, лежи смирно! — взмолилась она.
— Мало ему, что он поклялся уничтожить меня — теперь он вдобавок обратил свои взоры на тебя, ma petite[8]! А я… подумать только, что все это время я волновался из‑за того, что может сделать с тобой Фитцгелдер! А теперь получается, что бояться нужно было совсем не его.
— Боюсь, папа, что все‑таки его. Дело в том, что мистер Фитцгелдер считает, что я украла у него одну вещь.
— Украла?! Ты? Но, Фифи, ты ведь не воровка!
— Конечно, нет, папа. Но мистер Фитцгелдер потерял медальон и почему‑то подумал…
— Медальон?
— Да, такой маленький, золотой, но, по‑моему, не особенно ценный.
— Ты его видела?
Ой… похоже, она выдала себя, спохватилась Софи, но было уже поздно.
— Эээ… собственно говоря, я видела, как мистер Фитцгелдер держал его в руке. Это был тот самый день, когда я ушла от него.
— Опиши мне этот медальон, — неожиданно потребовал отец.
— Что? Ну‑у… такой маленький, золотой, в форме сердца.
— Он открывался?
— Медальон? — поразилась Софи. — Понятия не имею. Наверное… впрочем, я не видела.
— На нем было что‑нибудь выгравировано?
Господи помилуй, неужели отец подозревает, что она стащила у Фитцгелдера эту грошовую безделушку? Каким‑то непостижимым образом он оказался у нее в кармане, но она его не крала! Однако Софи не собиралась ничего рассказывать отцу. Сейчас ему необходимо уснуть. Значит, нужно сделать так, чтобы он успокоился.
— Возможно, так оно и было, папа, но я не успела его рассмотреть, — невозмутимо сказала Софи. — Вероятно, мистер Фитцгелдер просто обронил его, а потом счел удобным обвинить в этом меня. Ну а теперь спи. Тебе нужно отдохнуть.