Бабушка Катя вдвоем с мамой, вернулись в Украину в 1953 году, а дядя Володя остался жить в Иркутске, женился и стал там укоренять свой род.
* * *
После провала с военным училищем, я еще успел сдать документы в политехнический институт, поступил и успешно, через пять лет окончил. Светулька моя тоже окончила спортивный институт и достигла определенных успехов в художественной гимнастике. Где-то на соревнованиях познакомилась с молодым, симпатичным австрийским бизнесменом Вольдемаром Карпински и после полугода ухаживаний, вышла за него замуж. Вместе они живут уже шестой год, а три года назад мне сестричка родила двойню племянников — Александра и Анну.
Проведывал их трижды, последний раз гостил в прошлом году, при этом был и в венской квартире и в Альпах, их загородном доме.
Светочка вместе с еще одной девочкой-киевлянкой, тоже гимнасткой, открыли в Вене приватную спортивную школу и тренируют маленьких девчонок, говорят, весьма успешно. Вольдемар бурчит на нее и ругается: видите ли, ей хочется быть самодостаточной и финансово независимой, но любит. Я вижу, как нежно они относятся друг к другу и к детям. А мне, готовому жизнь положить во благо своих близких, это чертовски приятно.
г. Киев, август 1991.
Дядя Володя не был в Украине шестьдесят лет, с того смертельно-ужасного тридцать третьего года. Сейчас мы впервые увидели друг друга и, наконец, познакомились. Проведали могилы бабушки и моих родителей, затем, съездили на тот самый родовой хутор. Ни поля, ни озера не нашли, на том месте, между болотистых прогалин рос осиново-березовый лес, и чащи непроходимого кустарника.
В тот августовский день, когда трое государственных смотрящих вступили в преступный сговор и в Беловежской пуще раздерибанили Великую Страну, дабы самим стать главными паханами в законе, у меня состоялся серьезный и длительный разговор с дядей Володей.
Мы приехали в вареничную, долгое время располагавшуюся в том самом бывшем нашем доме на улице Прорезной, между улицами Владимирской и Крещатиком. Заведующая, которая меня прекрасно знала, налила из-под полы для дяди Володи большой сферический стакан настоящего пятизвездочного азербайджанского коньяку, в те времена редкости огромной. А для меня — бокал грузинского «Саперави».
Только сейчас, в конце концов, узнал, почему мой отец так долго и настойчиво хотел выкупить здесь квартиру. И именно на втором этаже. Оказывается, этот дом до 1919 года был нашим домом, и наша семья занимала весь второй этаж с отдельным парадным входом.
Ильф и Петров утверждали, что до революции здесь рядом, по соседству, жил некий Паниковский — Великий Слепой. Возможно, в каком-нибудь углу и жил, но отношусь к этому с большой долей сомнения, т. к. в те времена, именно в этих домах проживали Пожарские, Ростовы, Конецпольские, Терещенки, Самойловичи, Самсоненки. Да и в трех прочих доходных домах, жил народ более обеспеченный и благопристойный, чем этот самый Слепой.