На следующий день накануне заброски с Биттигом проходило очередное инструктивное занятие. Тот был возбужден – завтра предстояла заброска. Но вот в кабинет начальника по заранее договоренности зашел Старинов с фотоаппаратом в руках. Биттиг испуганно взглянул на знакомый «сувенир», но скоро взял себя в руки и напрочь отверг свою причастность к агентуре противника.
А тем временем Старинов работал по адресу. Хозяин дома, чех Рудольф Гочекаль, осевший в России после Первой мировой войны, был доставлен в отдел контрразведки.
– Расскажите о себе, – попросил Москалев.
– А что вас интересует?
– Главное, ради чего вы, гражданин, снова оказались в Рославле. – Как будто кнутом стеганул советский офицер.
– Я понял. – Рудольфа Гочекаля словно передернуло от этого вопроса, и он стал рассказывать. – С германской разведкой я начал сотрудничать с 1936 года, выполнив ряд ее заданий, в том числе и накануне войны. Последнее задание – быть связником у Биттига.
А дальше события развивались быстро – узел, крепко, как думал «Штабист», завязанный им, был разрублен контрразведкой. Биттига вызвали из камеры – он еще надеялся на переброску его через линию фронта, но когда увидел на столе фотографию, сделанную крупным планом Гочекаля, побледнел и без приглашения грузно опустился на стул. Потом последовала немая сцена, когда в кабинет вошел сам связник. Игра немецкой разведки была проиграна.
Несколько дней спустя начальник 2-го отдела ГУКР СМЕРШ докладывал своему шефу Абакумову В.С. успешно завершившуюся, еще не начатую, игру «Штабист» с немецкой разведкой и арестом двух ее агентов.
* * *
Военным контрразведчикам вопросами соблюдения режима секретности приходилось заниматься не только в высоких армейских штабах, но и непосредственно в войсках. Утечка режимной информации с планами командования на фронте грозила срыву той или иной операции и дополнительными потерями личного состава, а то и полным поражением. Большую работу по выявлению и перекрытию канала утечки секретных данных к противнику провели летом 1943 года сотрудники управления КР СМЕРШ Брянского фронта, руководимого генерал-майором Николаем Ивановичем Железниковым. Собранные материалы были обобщены и направлены в ГУКР СМЕРШ НКО СССР на имя генерал-лейтенанта В.С.Абакумова.
В центре для информации И.В.Сталина и А.М.Василевского Абакумов 24 июня 1943 года подготовил совершенно секретное спецсообщение под названием: «О причинах расконспирации предстоящих наступательных операций на участке Брянского фронта».
В документе говорилось:
«По сообщению Управления СМЕРШ Брянского фронта, проводившаяся в мае и июне с.г. подготовка к наступательным действиям на участках 61-й и 63-й армий была проведена без достаточного соблюдения военной тайны и маскировки при сосредоточении войск, что дало возможность противнику догадаться о проводимых нами мероприятиях на этом участке фронта.