«Зачем я это делаю?» — спрашивала себя Люси. Обычно она так себя не вела. Предпочитала контролировать ситуацию. Почему же, находясь в его обществе, она теряла голову?
Ужин подходил к концу, на десерт подали тающий во рту шоколадный торт, который они романтично ели с одной тарелки. Вот-вот должны были принести счет. Наверное, он зарабатывает кучу денег на своей работе, решила Люси. Она посмотрела на него, с трудом вспоминая прежнего Дэниела — ведь она так старалась соединить эти два лица. На миг ощутив в себе отвагу, она решила вернуться к недавнему разговору.
— Ты иногда называл меня Софией, — сказала Люси.
— Когда?
— В школе. На том злосчастном выпускном вечере. Ты не мог забыть.
Дэниел провел указательным пальцем по скатерти.
— Ты и была Софией.
— Это было давно?
— Да.
— Ты это помнишь?
— Конечно.
— Каким образом?
— Просто помню. Некоторые люди помнят то, что происходило давно.
— Мне бы тоже хотелось помнить.
— Не так уж это хорошо.
— Ты помнишь Констанцию?
К ним подошла официантка со счетом. Изучая счет, он ответил:
— Разумеется.
— Как ты узнаешь человека? Когда он переходит из одной жизни в другую? Не понимаю, как ты это делаешь.
Дэниел со вздохом поднялся из-за стола.
— Давай выйдем на улицу?
Люси двинулась вслед за ним через гардероб, парковку со служащим и прочие места, где полагалось платить чаевые. Если она сомневалась, нужно ли платить, то на всякий случай совала всем несколько долларов.
Стоя перед рестораном, Дэниел повернулся к Люси, обнял ее и прижался губами к ее губам. Ему всегда хотелось целовать и обнимать ее на людях, что совершенно не соответствовало желанию Люси.
Она ощутила дрожь во всем теле. Зубы стучали так сильно, что Люси не смогла ответить на его поцелуй.
— Пойдем ко мне, — прошептал Дэниел, засовывая пальцы за пояс ее юбки. — Ну, пожалуйста.
Пойдет ли она? Нет.
— Не могу.
Вспыхнув, Люси вспомнила, как он прижимался к ней коленями на школьном вечере, как они целовались, не успев обменяться и несколькими фразами. Она засомневалась, действительно ли душа так уж важна.
Прежде чем он успел засунуть руки ей в колготки, появился автомобиль со служащим парковки за рулем. У Дэниела был «Порше», он сказал что-то мужчине, и тот кивнул.
— Почему не можешь? — спросил Дэниел, взгромоздившись на капот и усаживая Люси к себе на колени.
— У меня завтра занятия в студии. Я должна закончить макет.
Он вздохнул. Казалось, Дэниел не понимает, что три отговорки — это все равно что ни одной. Просунув руки ей под куртку и блузку, он сжал ее грудь. У него были холодные руки. Вот почему Люси по-прежнему дрожала.