Джеральд решил не рассказывать сослуживцам о том, что Джая — вдова и что ей грозила страшная смерть. Он не смел взглянуть на невесту, думая, не сон ли это? Неудивительно ли, что людей иногда сближает несчастье? Мог ли он подумать, вообразить, что Джая станет его женой?!
Тара и Камал были единственными индийскими гостями на этой странной свадьбе. Тара по мере сил переводила мужу разговор англичан. Оба впервые попробовали французское вино и нашли, что напиток весьма приятен. А потом Джеральд попросил их исполнить какой-нибудь танец, и они охотно согласились.
Это было нечто яркое, хаотичное, стремительное и вполне понятное европейцам, которые бурно хлопали, выражая восторг.
Гости разошлись около полуночи. Приятель Джеральда, который жил вместе с ним, ушел ночевать к сослуживцу, пообещав в скором времени подыскать себе другое жилье.
Прощаясь, Тара незаметно сжала руку Джаи и прошептала:
— Не отказывайте Джерри. Он вас любит! Он очень хороший человек.
Окинув взглядом опустевшую гостиную, в которой царил страшный беспорядок, Джеральд прошел в спальню. Молодая женщина последовала за ним.
Комната тонула в темноте, и Джеральд зажег свечу. Безликое, убогое жилище военного, одинокого мужчины. Лучше, чем казарма, но ненамного. Грубо сколоченные стол и стулья. На полу — потертая циновка.
Холостяцкая постель Джеральда была разобрана. Он сел на кровать, а молодая женщина опустилась на стул.
Джая первая нарушила неловкое молчание.
— Я забыла спросить… Ваши родственники… что они скажут об этой свадьбе?
Джеральд повернулся к жене. В тусклом свете его лицо казалось мрачноватым и усталым, голубые глаза сверкали, будто льдинки.
— Ничего не скажут. Отца я потерял, когда был еще мальчишкой. Сестер и братьев у меня нет. Моя мать умерла год назад, так и не дождавшись меня. Она была больна. Я посылал ей большую часть жалованья, однако, вероятно, этого оказалось мало. Я должен был находиться там, рядом с ней. Но… не мог. Теперь я один в целом свете. Мне тридцать два года — и… никого и ничего. Только война.
— Вы не одни, — тихо возразила Джая. Потом извлекла наружу шнурок с нательным крестиком, который священник надел ей на шею, и повертела его в руках. — Я должна это носить?
— Можете снять, — ответил англичанин. — Кому нужна фальшивая вера?
Джая внутренне сжалась, напуганная его тоном и взглядом. Похоже, он устал или был чем-то разочарован.
— Я благодарна вам, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Не понимаю, зачем вы это сделали, но…
— Не понимаете? — Джеральд резко вскинул голову, потом порывисто встал, сходил в соседнюю комнату, принес тарелку с едой, стакан с вином и поставил перед Джаей. — Я видел, что вы ничего не пили и не ели. Не стоит ложиться спать голодной!