Днем Амрита, незаметная и тихая, как тень, работала в кухне, ночью спала в тесной каморке, на соломенной циновке, рядом с неунывающей Сандхией. Та не советовала ей показываться на глаза охране и пытаться бежать.
— Наберись терпения, — говорила она.
Амрите ничего не оставалось, как согласиться. Она была рада, что вырвалась из дворца, осталась жива и никто не знает, где ее искать. Но она не представляла, как добраться из Майсура до Бишнупура, преодолев границы нескольких враждебных государств, — без денег и без помощи. К слову, она даже не знала, куда идти!
Кроме того, начался сезон дождей: по дорогам бежали потоки мутной воды, поля были затоплены, над джунглями поднимались густые влажные испарения, люди и животные увязали в глине и липкой грязи.
По мере того как Амрита начинала приходить в себя и осваиваться с новой жизнью, в ней просыпалось любопытство. Молодая женщина украдкой выбиралась за пределы «кухонного мира» и незаметно обследовала территорию лагеря.
Амрита увидела покосившиеся бараки с протекающей крышей, унылый плац со зловещей виселицей, крепко запертые ворота. Иногда ей казалось, будто она внезапно очутилась на другой стороне земли, а яркий, многоцветный, шумный праздничный мир храма Шивы существовал только в ее воображении.
Между тем, стоило Амрите закрыть глаза, как она мысленно начинала… танцевать. Молодая женщина удивлялась тому, что способна думать и мечтать об этом даже здесь — грезить о той свободе души, сердца и тела, какую она могла обрести только в танце.
Амрита тайком наблюдала за англичанами, и, хотя она не понимала, о чем они говорят, очень скоро эти люди перестали казаться ей на одно лицо. Одни были моложе, другие старше, иные выглядели отчаявшимися, утратившими волю, другие еще могли сопротивляться судьбе. Кое-кто казался озлобленным, нелюдимым, угрюмым, тогда как некоторые изо всех сил старались поддержать в товарищах угасающий дух.
Однажды Амрита заметила, что молоденький солдат, который всегда садился на одно и то же место, у края навеса, не появляется вот уже несколько дней. Молодая женщина попросила Сандхию узнать, в чем дело. Та поворчала, но все-таки, будто невзначай, перебросилась с англичанами парой фраз.
— Он лежит в бараке и не встает, — хмуро произнесла она, вернувшись в кухню. — Я давно заметила: белым людям надо больше пищи, чем нам. Не знаю почему, но они не могут жить без мяса. Даже женщины, а мужчины — тем более.
Амрита посмотрела наверх. Там, почти под потолком, на одной из грубо сколоченных полок Робсон припрятал кое-какие продукты: баранье сало, копченое мясо, сушеную рыбу и специи.