Проклятье. Я хотел увидеть ее еще один раз. И теперь не отступлю.
Я начал подниматься по ступенькам крыльца. Дверь была приоткрыта. Знакомый вестибюль. На комоде, перед зеркалом в золоченой раме, горшок с утомленной фиалкой — все те же запыленные листья. Сколько раз отражало это зеркало наши объятия… Мое лицо скользнуло мне навстречу.
Я зашагал вверх по покрытым зеленым ковром ступенькам. Где-то завыла собака.
Лестничная площадка на первом этаже совсем не изменилась. Я прошел по короткому коридору, мимо тусклых гравюр и старого приставного столика, повернул на следующий пролет лестницы и неожиданно услышал у себя над головой какой-то странный звук, будто по деревянному полу прокатилась бутылка или ваза. Потом наступила тишина, прерываемая лишь свистом ветра вдоль карнизов. У меня возникло смутное предчувствие беды, и я ускорил шаг.
На втором этаже я остановился. Казалось, все было в порядке, но тут я уловил необычный запах. Мне никак не удавалось узнать его: пот, плесень, влажная земля… во всяком случае, что-то органическое.
Стоя у двери в квартиру Джулии, я несколько секунд подождал. Здесь запах усилился, однако внутри царила тишина.
Я тихонько стукнул по темному дереву. На миг мне показалось, что в квартире кто-то есть, но тут же ощущение исчезло. Я снова постучал.
— Джулия, — позвал я. — Это Мерль.
Никто мне не ответил. Я принялся колотить в дверь.
Что-то с грохотом упало. Тогда я нажал на ручку. Закрыто.
Я изо всех сил дернул и вырвал ручку вместе с замком. Потом быстро шагнул влево, в ту сторону, где были петли, протянул руку и слегка нажал кончиками пальцев на верхнюю панель.
Дверь открылась внутрь на несколько дюймов. Никаких новых звуков из квартиры не доносилось. Моим глазам предстал кусок стены и пола, часть акварели и зеленый ковер. Я еще чуть-чуть толкнул дверь. Картина перед моими глазами практически не изменилась. Зато запах стал сильнее.
Я сделал полшага вправо, продолжая тихонько возиться с дверью.
Ничего-ничего-ничего…
Я отдернул руку, когда увидел Джулию. Она лежала на полу. Посреди комнаты. В крови…
Кровь была повсюду, на ковре и вокруг нее, а слева, в углу, валялись какие-то окровавленные тряпки. Мебель перевернута, подушки разорваны…
Я с трудом преодолел желание броситься к Джулии.
Сделал один медленный шаг, потом другой; все мои чувства обострились до предела. Переступил порог. Больше в комнате никого… и ничего необычного. Фракир сжала мое запястье. Видимо, следовало что-то сказать, но мне было не до того.
Я подошел к Джулии, опустился на колени и почувствовал, как к горлу подступил комок. Еще с порога я заметил, что у нее нет половины лица и правой руки. Она не дышала, в сонной артерии не пульсировала жизнь. На ней был залитый кровью разорванный халатик персикового цвета, а на шее висел кулон с голубым камнем.