Лейся вдаль, наш напев! Мчись кругом!
Над миром знамя наше реет
И несет клич борьбы, мести гром,
Семя грядущего сеет.
Оно горит и ярко рдеет.
То наша кровь горит огнем,
То кровь работников на нем!
1
Азаровы жили в маленьком бревенчатом домике неподалеку от железнодорожных мастерских, где всю жизнь трудился дед Азаровых, а теперь работал отец с сыном Митей.
Эту избушку, что стояла на краю пустыря, друзья в шутку прозвали штабом революции: здесь в дни Октября рабочие обучались военному делу, писали воззвания, мечтали о будущей жизни, за которую шла жестокая битва.
Семью Азаровых любили за сердечность и гостеприимство. Даже старая развесистая груша, что росла под окном, и та пошла в хозяев: обильно дарила плоды всем ребятишкам этой части города.
В двадцатом году Азаровых постигло несчастье: мать, работавшая в механическом цехе, попала в станок, ее измяло, и по пути в больницу она скончалась. С суровым мужеством пережила семья горе. Хозяйкой в доме стала подрастающая дочь-школьница Валя. Ей приходилось воспитывать сестренку Надю, ухаживать за отцом и старшим братом.
В то пасхальное утро, когда Илюша Барабанов, утомленный ночным богослужением, спал в своем темном уголке на Солдатской улице, в доме Азаровых окна уже были распахнуты и во дворе весело звенел рукомойник.
Было первомайское утро — радостный праздник. Валя сбилась с ног: надо было успеть приготовить завтрак, погладить платье для Нади. На стуле висела косоворотка брата — успеть бы пришить пуговицу! Сам Митя, примостившийся на бревнышке под окном, разучивал на медной трубе марш. Он напряженно вглядывался в нотный листок, прилепленный к бочке, надувал щеки и время от времени извлекал из баритона рявкающие звуки. Труба, как удав, обвила его шею и грудь. Баритон оглушал всех в доме, но Митю боялись тревожить.
Музыкальные способности у него обнаружились три дня назад. Кто-то из комсомольцев нашел на чердаке помятые инструменты духового оркестра. Этого было достаточно, чтобы ребята решили удивить всех и выйти на первомайскую демонстрацию со своим собственным оркестром. В ячейке был один музыкант, да и тот играл на балалайке. Но не зря говорится, что желание — половина победы. И комсомольцы объявили штурм: сидели ночи напролет, пугая дикими звуками обывателей, изучали ноты, практиковались в игре.
Хорошо ли, плохо ли, а оркестр создали. Труднее всех пришлось Мите Азарову. Он считал, что, как секретарь ячейки, обязан показывать пример. Марш с трудом одолел, оставалось главное — «Интернационал».