Время подгоняло. Наскоро перекусив, Азаровы разошлись: кто в комсомольскую ячейку, кто в школу, а глава семьи — в губкомпарт: он был ответственным за первомайскую демонстрацию.
2
Уже солнце поднялось и заглянуло в окна Дунаевых. Петр Николаевич осторожно подошел к спящему Илюше и легонько тронул его за плечо:
— Вставай.
— Сейчас, — еще не понимая толком, куда его зовут, отозвался Илюша и стал одеваться.
— Кто там еще? — донесся из спальни сонный голос тети Лизы, и пружины матраца сердито заскрипели.
Дядя Петя не ответил и дал знак Илюше, чтобы и он молчал. Но тетя Лиза строго предупредила:
— Каретниковы в гости придут, не шляйтесь долго.
…На улице развевались над воротами красные флаги.
У заборов зеленела первая травка. Листья на тополях были крохотными, и потому казалось, будто деревья окутаны зеленоватой дымкой. Шумливые скворцы прыгали на ветках, дрались с воробьями за жилье.
Возле церкви Василия Блаженного встретили прислужника Степу. Он выходил из церкви усталый и, как видно, голодный.
— Здравствуйте, Петр Николаевич! Христос воскресе!
— Здравствуй, Степа. Что так поздно из церкви?
— Владыко убираться заставил.
— У всех праздник, а ты работаешь… Идем с нами на демонстрацию.
— Крестная заругает.
— А ты не бойся. Хочешь познакомиться с моим племянником?
Прищурив подслеповатые глаза, Степа поглядел на Илюшу и улыбнулся какой-то доброй мысли.
Илюше странно было видеть этого мальчика в простой сатиновой рубашке, подвязанной витым пояском. Сейчас он не был похож на ангела, как вчера, в часы пасхального богослужения.
— Вот с кем я тебе советую дружить, — сказал дядя Петя, когда Степа скрылся за углом. — Мальчик скромный и обижен судьбой. Он прислуживает в церкви, и жалко, что у него жизнь бесполезная.
Илюша подумал: «Как это может быть жизнь бесполезной? Почему?»
3
На центральных улицах — Московской, Ивановской, от Клуба коммунистов и Нардома двигались первые праздничные колонны с флагами самых различных форм и оттенков: от розового и нежно-алого до темно-вишневого, лишь бы цвет напоминал красный цвет революции.
В ту весну случилось так, что поповская пасха совпала с красным Первомаем. Два праздника встретились, как два врага, будто вышли на бой. Жители тоже разделились: одни поплелись молиться в храмы, другие с песнями высыпали на улицы.
Гремели духовые оркестры, церковные колокола гудели, словно пытаясь заглушить ненавистный праздник большевиков. Радостный шум первомайских колонн брал верх, и колокольный звон тонул в нарастающем веселье рабочего праздника.
Вот мимо Илюши промчался автомобиль. В его кузове стояли приютские дети в одинаковых рубашонках. Они размахивали бумажными флажками и кричали «ура». Потом кто-то бросил в толпу пачку листовок. Одна, порхая, опустилась прямо на плечо Илюши.