Мордред, в бешенстве от боли и пережитого страха, поступил так, как привык. В воздухе блеснул нож. При виде лезвия дикая кошка — будь то инстинкт или узнавание — яростно прыгнула вперед, вооруженная лапа наотмашь хлестнула промеж прутьев, еще удар, еще; зверь вжался в стенку, упрямо пытаясь достать недруга. Лапа и грудь запачкались в крови, но не человечьей; кто-то протолкнул внутрь дохлую крысу. Кошка не стала есть подачку, но запекшаяся кровь пятнала прутья и пол, и из клетки разило вонью.
Мордред медленно опустил нож. Он многое знал о диких кошках — как всякий оркнейский поселянин; эту, понятное дело, словили после того, как перебили весь выводок вместе с матерью. И вот она здесь — совсем еще котенок, такая маленькая, такая свирепая и храбрая, заперта в вонючей клетке на усладу королеве. Да и велика ли услада? Приручить зверя не удастся, это ясно. Дикарку задразнят, заставят драться, может, натравят собак; кошка выцарапает им глаза и искалечит прежде, чем псы ее прикончат. Или просто откажется есть и умрет. К крысе звереныш так и не притронулся.
Окно оказалось слишком узким: не пролезть! Мордред постоял, слизывая кровь с руки, борясь с разочарованием, что грозило позорно перерасти в страх. Затем усилием юли мальчик взял себя в руки. Случай еще представится. До Камелота путь неблизкий. А едва оказавшись за пределами замка, он всем докажет, что в плену его не удержать. Пусть попробуют хоть пальцем его тронуть! Он под стать этой кошке, он не ручной зверек, не станет сидеть в клетке и покорно дожидаться смерти. Он будет драться.
Кошка снова ударила лапой, но до врага не дотянулась. Мордред огляделся, увидел шест с развилиной на конце вроде тех, какими сборщики урожая ловят гадюк, подхватил им клетку и развернул крышкообразной дверцей к окну. Клетка заполнила почти весь проем. Мальчик просунул шест в петлю и осторожно приподнял плетеную дверцу. Вместе с ней приподнялась и тушка крысы; зафырчав, кошка ударила по новому, движущемуся врагу. Но лапа встретила на пути лишь воздух. Звереныш застыл неподвижно, лишь подрагивала вздыбленная шерсть да подергивался кончик хвоста. Затем, медленно, подкрадываясь к свободе, точно к добыче, кошка подобралась к краю корзинки, выскользнула на подоконник и глянула вниз.
Мордред не заметил, как она исчезла, еще мгновение назад кошка была здесь, в плену, а в следующее мгновение канула в вольную ночь.
Второй пленник вытащил клетку из оконного проема, что для него самого оказался чересчур тесным, бросил ее на пол и осторожно поставил шест на место.