a) Какого рода напитки наиболее свойственны романтизму и какие – классицизму; равно, какое имеют влияние напитки разных стран на местный колорит, то есть не нужно ли шампанского для записок о Франции, портера – для выражений английского юмора, аликанте – для испанской ревности и родимого меду и ржаного молока, чтобы одушевить себя в русских повестях? Равномерно сделать археологическое изыскание: какое вино ближе всех подходит к тому, которое пили гомеровы герои, чтобы в выделке трагедий не потчевать зрителей французским сидром, как доселе у нас водилось. Для средних веков составить приблизительный готический напиток, а для нынешнего века – какой-нибудь крепкий травник-космополит.
b) Определить степень силы вина, превращенного в пары, приняв в рассуждение крепость мозга и темперамент сочинителя: натощак и после еды. Очевидно, что подобные логарифмы принесут немалую пользу людям, занимающимся словесностью, когда они вперед будут замерены, что от известного количества и качества подливки неминуемо будет произведено столько-то и такой-то доброты стихов или прозы, по желанию.
3-я задача. Изобрести орудие, вроде астролябии, для измерения плоскостей русской словесности и неизмеримых ее пустырей, пустопорожних мест и тому подобного. Для опыта съемки должно подвести под тригонометрическую сетку по крайней мере один новый роман или в замену его – дюжину альманахов. Машина сия предназначается для г-д близоруких, пишущих обозрения отечественной словесности.
4-я задача. Найти химического противодействователя (reactif) для мгновенной осадки немногих капель мыслей, здравого смысла или остроты (буде оная случится) из любой модной поэмы, чтобы критик мог с точностью сказать, находится или нет достойное чтения в этой влаге, пресыщенной пустословием. Этот же процесс будет служить доказательством делимости русского ума, так что один удачный стих, счастливый оборот или свежее слово окрашивают занимательностью сотни страниц.
5-я задача. Определить удельный вес оригинальных, подражательных, поддельных и просто выкраденных мыслей, описаний и проч., так, чтобы читатель, погрузив данное сочинение в известную жидкость, как Архимед корону Дионисия[2], мог с одного взгляда узнать, к которому разряду принадлежит оно в целости или по частям? Само собой разумеется, что сюда не принадлежат вещи, которые по чрезмерной тонкости своей неосязаемы чувствами, или так тяжелы, что неподъемлемы человеческой силой, как, например, русские рассуждения о романтизме[3], и проч., и проч.
6-я задача. Назначить по тщательном испытании, во сколько времени звон падающих монет может заставить охрипнуть совесть критика, журналиста, историка и тому подобных? Скоро ли он заставит ее молчать вовсе и, наконец, говорить похвалы вместо правды? Заметить, на какое сложение более действует звук серебра, золота или платины, и не имеют ли перстни, часы, шали и прочие дорогие вещи магнетического свойства, привлекающего к себе самое железное бескорыстие? К сему прибавить статью: о влиянии устриц и шампанского на русскую сцену, о необходимости званых столов для поддержания мира между тучными головами и пустыми желудками и, наконец, о промене взаимного хваления с придачею, или ухо-на-ухо. Все это предназначается в пользу литераторов-богачей, сочинителей водевилей сам-пят и т. п.