— Наверное, — кивнула Фрейя, — только теперь мне все равно. Мне надоело бояться. И пока они действительно к нам не заявятся и не велят мне все прекратить, я буду делать, что хочу! — заявила она. — Меня тошнит от этой жизни со связанными за спиной руками! — Она помолчала, заливая грязные тарелки горячей водой. Каким-то непостижимым образом кухня, ставшая девственно чистой благодаря присутствию в доме Альваресов, заставила Фрейю соблюдать порядок, что было девушке раньше совершенно несвойственно. — Только знаешь — что бы ты сама ни делала, не говори маме!
— О чем не следует говорить маме? — весело спросила Джоанна, влетая в кухню и с улыбкой глядя на дочерей-красавиц. Над ее плечом, как всегда, зависла ворониха Гили.
— Да, просто ерунда, — дружно ответили сестры, в этот момент вновь став прежними девочками, которые только что похоронили на заднем дворе жутковатого грызуна-зомби, оживленного Фрейей. Тогда им казалось, что земля над его могилкой будет трястись до бесконечности. Затем Ингрид удалось отыскать одну из старых книг, к которым даже прикасаться не разрешалось. Джоанна спрятала фолианты после наложения Запрета. Ингрид тогда долго листала страницы, пока не нашла нужное заклинание и не остановила действие магии, столь неудачно примененной Фрейей.
— Хм… — недоверчиво пробормотала Джоанна, скептически поглядывая то на одну, то на другую. — Интересно, почему мне всегда кажется, что от меня здесь что-то скрывают?
Глава шестая
УЗЕЛ В ЖИВОТЕ
У Ингрид, когда она прибыла на работу, не выходили из головы слова сестры и ее невероятный энтузиазм, рвущийся наружу. Она вдруг осознала, что никогда раньше не видела Фрейю настолько счастливой, во всяком случае, за последние годы. Фрейя выглядела не просто довольной или радостной — здесь скрывалось нечто более важное. Пожалуй, только сейчас сестра стала настоящей, трепещущей, живой. Жизнь без магии заставила поблекнуть всех троих. Они давно, сами того не замечая, постепенно превратились в скучных и бесцветных персонажей, подобных большей части своего окружения. Ингрид поставила велосипед на стоянке у центральных ворот и вошла в темноватый вестибюль библиотеки. Проходя мимо пустого рабочего стола Табиты, она вновь почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Столько лет Ингрид молча отступала в сторонку, надеясь, что Табите и ее мужу помогут врачи! Теперь в душе ее начало пробуждаться беспечное мужество, ибо у нее уже не было сил смотреть на душевные и физические терзания лучшей подруги. К чему столько совершенно ненужной боли?!