Я не знаю, как у меня это получилось, но я это сделала. Даже сейчас, когда Перси делал объявление в микрофон, представляя победную группу, я до сих пор не совсем все поняла. Даже сейчас, когда последний из шаров лениво упал на пол, и старшие сторонники уступили место младшим, я до сих пор не могла сообразить.
Мертвые Элвисы выступали на победной вечеринке моего отца. Сюрприз-сюрприз. Я стояла там, в центре толпы, застыв.
Одна из участников кампании рядом со мной громко сказала своей подруге:
- Перси сделал это. Он заполучил группу!
Они только по одной причине согласились играть здесь и не из-за Перси. Они здесь для меня. Они вышли на сцену один за другим. Коул шагал последним, его вход отложен для воздействия. Вся группа верит, во что верит и Коул: что я поведу их на престол в Нижний Мир.
Максвелл поддержал Коула, и фанаты, которые я уверена, не смыслили ни черта в политике, выбежали на танцпол.
Мой папа сделал это. Он показал всем свой ответ на "застойную туристическую индустрию" нашего города. Мертвые Элвисы играли на его вечеринке. Обзорщики подавятся этой новостью.
Но в этот раз, я не была их фанаткой. Когда группа усилила энергию, я смогла увидеть на танцполе следы эмоций людей, висящие в воздухе, как шведский стол.
Когда группа закончила одну песню и начала другую, голос Коула прогремел над толпой.
- Эта песня специально для дочери мэра, - Коул указал гитарой на меня со сцены.
Несколько посетителей повернули голову в мою сторону, и я автоматически попятилась, пока не врезалась в стену.
Коул начал подбирать по слуху медленные, несогласные мелодии. Будто вымаливал разрешение. Как только он начал играть, некоторые более светлые оттенки приятных эмоций, которые были связаны с победой партии, повеяли в воздухе, как бы притягиваясь к звукам его гитары. Коул и группа "пробовали" каждого отдельного человека.
Цвета, которые витали возле его гитары, были мягкими и нежными оттенками, а когда они собрались выше Коула, то превращались в капли, как первые намеки бури в дождевом облаке. Капли танцевали и качались над ним и его гитарой, будто повинуясь инструменту.
Я окинула взглядом лица в аудитории. Очевидно, ни один из них не видел цвета, которые видела я.
Оглядываясь на Коула, я поняла, что капли накапливались на гитаре. Он был уверен, что я наблюдала, как он опрокинул голову назад и глубоко вдохнул, втягивая большую часть электрического тумана вокруг него.
Видя, как он насыщается от похищенных эмоции, я поняла, что я все еще пустая. Я чувствовала голод, поэтому я направилась к выходу, чтобы уйти, но потом что-то изменилось. Что-то потянуло меня назад. Потянуло меня вниз. Мои глаза потеряли фокус, и шум от группы сменился звоном в ушах.