Он сделал паузу, как будто мысль только что пришла ему в голову.
- Ты должна прийти, Ник.
- Я не знаю.
Я уверена, что отец не одобрит это.
- Тебе не обязательно должно быть двадцать один год.
Он, должно быть, заметил мой скептический взгляд, потому что быстро добавил:
- Только на сегодня, хотя, группы в основном несовершеннолетние. У нас есть специальные пропуска.
Его голос казался убедительным.
На мгновение я забеспокоилась, пытаясь выяснить, почему я колебалась. Это были весенние каникулы, это не был вечер перед школой или что-нибудь такое.
- Кроме того, нам нужна помощь в продаже наших футболок.
Он выбрал одну из самых маленьких, которые сушились на прилавке, и приложил её ко мне, игриво оценивая мой вид взглядом.
- Ник. Все, что тебе нужно сделать, это надеть её сегодня вечером, и мы все продадим.
Я взглянула на футболку, а затем перевела взгляд на Коула.
- Да, я уверена, что это то, в чем вы собираетесь выступать.
- На тебе все хорошо выглядит, - сказал он тихо.
Когда я вернулась домой, то позвонила Джулс и убедила ее пойти на концерт со мной. Я до сих пор не была уверена, что они впустят нас, пока наш автобус не подъехал к бару "Мертвый Козел", и мы не увидели кучу студентов с нашей школы. Любой шестнадцатилетний и старше мог войти со специальным пропуском. "Мертвые Элвисы" готовили декорации, воздух был наполнен запахом алкоголя и пота.
Джулс и я встали как можно ближе к сцене, и когда начался концерт, то я подумала, что потеряю слух. Но музыка скоро заставила меня забыть о боли. Я танцевала, закрыв глаза и пытаясь вспомнить, почему была такой грустной сегодня утром.
Джулс похлопала меня по плечу и наклонилась, чтобы прокричать что-то, но её заглушал пульсирующий бас. В конце концов, она сдалась и указала назад, одними губами произнеся слово ванная комната. Я кивнула и обратила свое внимание обратно на сцену.
Я никогда не понимала, как гитаристы могли прыгать вверх и вниз, следя за тем, чтобы их пальцы ударяли по правильным ладам и зажимали правильные струны. Коул делал это легко и естественно, как если бы он извлекал музыку из воздуха, его движения были невероятно грациозны. Он одновременно был суровым и красивым, и чем больше он играл, тем больше я чувствовала, что взлетаю на воздух, будто я могла упасть, но не приземлиться, пока он играл.
Я закрыла глаза и позволила взять музыке контроль надо мной, а когда я открыла их, то Коул наблюдал за мной. Когда наши глаза встретились, он не отвернуться, и не пытался скрыть, что проявлял внимание. По некоторым причинам я решила не смотреть в его сторону первой, и прежде, чем я осознала это, меня притянуло к сцене. Люди повернулись, чтобы посмотреть на меня, как будто мгновенная связь между нами была так заметна, я не могла привлекать к себе внимание и, наконец, отвернулась.