Нора оглядывается на Аддиса, который идёт так медленно, что ей хочется взять его на поводок и тащить.
— Хорошо. Кто мне нравится?
— Я не скажу.
Она смеётся:
— Это что, шантаж?
— Что такое шантаж?
— Это когда ты знаешь тайну кого – то и угрожаешь ему, что расскажешь другим людям, если он не сделает то, что ты хочешь. Но это не работает, если ты не говоришь, что именно ты знаешь.
— О. Итак, тебе нравится Кевин.
Нора борется с удивлённой улыбкой:
— Ну ты даёшь!
Аддис злорадствует:
— Тебе нравится Кевин!
— Может быть, — Нора говорит, глядя прямо перед собой. — И что?
— А то, что у меня есть ты. Теперь я собираюсь шантажировать тебя.
— Хорошо, давай послушаем твои требования.
— Я хочу оставшуюся часть печенья.
— Ладно. Всё равно я не люблю «Ариус».
— И ты должна нести воду ещё один день.
— Ну… Хорошо. Но только потому, что я действительно не хочу, чтобы кто—нибудь узнал о Кевине.
— Да, потому, что он уродливый.
— Нет, потому, что у него есть девушка.
— Но он уродливый.
— Мне нравятся уродливые. Красота – это обман.
Аддис фыркает:
— Никто не любит уродливых.
— Я люблю тебя, не так ли? — Она подходит сзади и взлохмачивает его волосы, качая его голову. Он смеётся и борется с ней.
— Итак, зачем мы здесь? — спрашивает она. — У нас есть какое – то дело?
— Да, ещё одно.
— Ладно, но только одно, так что лучше тебе выполнить его хорошо.
Аддис разглядывает тротуар под ногами:
— Я хочу найти маму и папу.
Нора проходит несколько шагов в тишине.
— Я не согласна.
— Я буду тебя шантажировать.
— Я не согласна.
— Тогда я расскажу всем, что тебе нравится Кевин.
Нора останавливается. Она складывает руки около рта и делает глубокий вдох:
— Привет всем! Мне нравится Кевин Кенерли!
Её голос эхом разливается между грудами разрушенных зданий, расплавленного стекла и бетона. Он прокатывается по заросшим улицам, отталкиваясь от ржавых автомобилей, пугая ворон, перелетая через крыши. Её брат хмуро смотрит на неё, как на предателя, но Нора уже устала от этого.
— Это была просто шутка, Эдди. Кевин, вероятно, уже мёртв.
Она продолжает идти снова. Аддис на мгновенье пятится назад, но потом произносит, всё ещё хмурясь:
— Ты жестокая.
— Да, может быть. Но я лучше, чем мама или папа.
Они идут в тишине ещё минут пять, до того, как Аддис отрывает свой мрачный взгляд от тротуара:
— Так что же мы ищем?
Нора пожимает плечами:
— Хороших людей. Там есть хорошие люди.
— Ты уверена?
— Должны быть. Хотя бы один или два.
— Я могу получить своё печенье?
Она останавливается и поднимает глаза к небу, испуская медленный вздох. Открывает рюкзак и достаёт пачку «Ариуса», передаёт её своему брату. Он засовывает два последних печенья в рот и Нора смотрит, как он яростно жуёт их. Он стал очень худым. В семь лет лицо должно быть круглым, а не резким. Она видит печаль и усталость в его тёмных глазах.