— Боже, — шепчет Нора, направляя фонарик на грязный замысловатый коллаж. – Это Раушенберг5.
— Картина слишком большая, — Аддис говорит тоном, означающим «даже не думай об этом». Он помнит, как их семья остановилась в музее, чтобы поискать оружие у мертвых охранников, и Нора набила полный багажник Пикассо. Он помнит, что когда какие—то бандиты угнали их машину, и им пришлось идти пешком, она заставила его положить в свой рюкзак всю ее одежду, чтобы освободить место для свернутых холстов Дали. Больше ему не нужно об этом беспокоиться. Сейчас она стала гораздо практичнее.
Они начинают исследовать дом. Белые круги от фонариков шарят по стенам, как призраки. Нора щелкает выключателем и с удивлением видит, как загорается люстра. Она быстро выключает ее.
— Зачем ты ее выключила? – говорит Аддис.
— Ты знаешь, зачем.
Аддис вздыхает. Они тихо спускаются вниз по коридору в направлении столовой.
— Что это за запах? – Аддис морщит нос.
Нора принюхивается.
— Горелый пластик? – она движется в сторону кухни, чтобы посмотреть, но Аддис визжит так внезапно и резко, что Нора чуть не роняет фонарик. Она бросается к нему, подняв топор. Свет от его фонарика медленно ползет по лицам трех трупов. Трупы очень старые. Скелеты. Плоти нет, остались только несколько связок, соединяющих суставы. Даже одежда сгнила. Они мирно сидят в гостиной, взрослый в мягком кресле, а двое скелетов поменьше – на диване, безгубые рты сжаты в оскал, который скрывает каждую улыбку.
6. Раушенберг, Роберт – американский художник—экспрессионист.
Аддис отводит фонарик, и мрачная картина исчезает в тени. Он дышит тяжелей, чем Нора.
— Пошли, — говорит Нора. – Давай проверим наверху.
На верхнем этаже находятся только две детских спальни, ванная и балкон. Пустые, молчаливые и пыльные.
— Все чисто? – спрашивает Нора, но Аддис не отвечает.
— Мы можем здесь остаться? – тихо говорит он. – Нам не нужно снова спускаться, так ведь?
— Если все чисто, то нет. Так все в порядке?
— Все в порядке.
— Хорошо, тогда мы остаемся тут.
— Пока не рассветет?
— Ага.
— Хорошо.
— Ты устал?
— Нет.
Нора смотрит на его лицо. Он потрясен. Прогулка по сотням гниющих тел на улице его не волновала, но эти три скелета, похоже, сильно задели его. Она сомневается, что этой ночью он уснет.
— Адди, — говорит она. – Пошли со мной на балкон.
Она кидает свой рюкзак под ноги — на удивление, карбтеин оказался сильно тяжелым – и она с братом опирается на перила, они смотрят вниз на улицу, наблюдают, как слабый лунный свет освещает верхушки деревьев, как легкий ветерок перебирает листья. Нора достает из кармана пакетик полицейского, потом красную зажигалку, и вытаскивает из рюкзака клочок газеты. Она сворачивает косяк, поджигает и сосет. Аддис пристально наблюдает за ней.