Иван Васильевич вдруг удивился сам на себя: почему он так долго размышляет о Малюте? Не потому ли, что теперь ему, царю, нужны люди, люди особенные, новые, такие, каких, может быть, не имел ни один из великих князей, до него живших?
Иван Васильевич с лукавой улыбкой подумал: "Царю нужны всякие люди нужен Курбский, нужен и Малюта... А Курбскому не нужен Малюта, и Малюте не нужен Курбский... И кто-то из них другого съест!.. Это должно случиться, но кто?"
В приходе Варвары-великомученицы ютился окруженный невысоким тесовым забором неказистый бревенчатый домик. И на дворе и снаружи жилище говорило о неряшливости его обитателей. Трудно ли прибить болтающуюся на одном гвозде доску у забора? Ничего не стоит поправить и покосившиеся ворота. Редко кто-либо из московских жителей спокойно взирал бы на облитую помоями мерзлую кучу мусора у самого крыльца. В Москве не в почете подобные непорядливые и нерачительные хозяева.
Чей же это дом? Что за люди живут в нем?
Дом этот дьяка Посольского приказа Ивана Ивановича Колымета.
Вот и сам хозяин появился на крыльце, сбегал за угол, вышел, застегиваясь, пошел обратно в дом. Штаны сзади рваные, валенки худые.
В небольшой горнице бражничают четверо его друзей. Один - его племянник Михайла Яковлевич Колымет, тоже слуга Посольского приказа, другой - Гаврило Кайсаров, дьяк Поместного приказа, третий - слуга князя Курбского Вася Шибанов, четвертый - дворянин, подьячий Нефёдов, служивший некогда писарем у бывшего царского советника Сильвестра.
- Уф! Холодно, - потирая руки, сказал Иван Иванович, вернувшись со двора в горницу. - Дай-ка погреюсь!
И, присев на корточки около печурки, стал продолжать прерванный до того разговор:
- Не нужны, видать, мы стали... Отслужили свое... к послам не подпускают... В черном теле держат... Кто тут супротив нас - и в ум не возьму, но вижу: чести нам нет!
- Какая уж тут честь, коль нечего есть!.. Бедность нас с тобой, дядюшка, одолела... - отозвался Михайла Яковлевич.
- Когда около литовских послов в прошлые времена терлись, известно, доходишко был... лепта была, а ноне у нас с тобой в Посольском одна лебеда... С кого возьмешь? С немца? Возьмет кто-нибудь, да не мы. Есть покрупнее щуки... Им надо!
- Будто у вас запасец не накоплен? - робко спросил Вася Шибанов, молодой, румяный, с едва заметным пушком на губе паренек.
Иван Иванович поводил языком под верхней губой (его постоянная привычка, когда он что-нибудь обдумывал), вздохнул, погладил ладонью себя по груди и сказал с ядовитой усмешкой:
- Кабы, как говорится, был снежок, скатали бы и комок!.. На кой бы мне леший в те поры Москва? Сто лет Ивану Васильевичу прослужишь, а толку из того никакого!.. Денежки, што голубушки - где обживутся, там и живут... Чай, Григорий Малюта не пожалуется... Гляди, как живет. Не дом, а благодать!.. О Басманове и говорить неча... Васька Грязной, что конь без узды... по вину и по девкам! Шурья, государевы, Темрюки Черкасские, Щелкаловы, Мстиславские, Захарьины, - вот кто живет! А в Посольском приказе вон и Годуновы появились: Григорий, Никита и Михаил... А наше дело што!