— Да там и живет, где и раньше жил, — на Ключевой улице, второй дом справа. У него еще на дверях лосиные рога прибиты. Говорят, остались, мол, от жены, которая ему рога наставляла, а потом с купцом проезжим убежала.
Дом с рогами я знал. Как же не знать такую достопримечательность!
Весь дом состоял из одной большой комнаты с очагом. На стенах висели охотничьи трофеи — головы оленей и кабанов, рога и какие-то неизвестные мне черепа. Пол завален мусором вперемежку со шкурами. Тут же пустые бутылки и какой-то невзрачный человек. Запах такой, что можно не гадать, отчего у охотника сбежала жена…
Барри Вульф, крепко сложенный мужчина с большими усами, но реденькой бородой, натягивал тяжелые охотничьи сапоги.
— Михель, а Михель, нам на стену пора! — взывал он к совести лежащего, но тщетно.
— День добрый, господин Вульф, — поприветствовал я охотника. — Не иначе вы тут пир закатили…
— Ну какой там пир… — хмуро отозвался Барри. — Выпили-то всего ничего — вчера у Михеля пару бутылок, потом — у меня пару, а этот… — презрительно кивнул он на спящего, — уже и с копыт долой. Пить не умеешь — не пей! Не знаю, как его и разбудить-то теперь. И супруга у него, как на грех, куда-то запропастилась. Она бы быстро его подняла. Ничего, всыплет, когда Михель домой явится.
— Фрау сейчас в колодках сидит… — сообщил я. — Про лаз подземный рассказала, а ей не поверили.
— Да какой там лаз?! Брешет, дура. Ей вчера померещилось, что я ее муженька звал тоннель проверить. А к колодкам ей не привыкать — она, почитай, раз в месяц там сидит…
— Брешет, значит? — улыбнулся я.
— Брешет! — убежденно сказал Барри. — Вот не так и давно случай был. На мессе с соседкой подралась, которая раньше ее святой воды зачерпнула, — за волосы схватила и стала по храму таскать. Патер ей велел «Деуса» десять раз прочесть, а она — ругаться! Ее за это, помнится, к трем часам приговорили. А был еще случай, когда она на соседку поклеп возвела — та, мол, козу завела, которая перед окнами гадит…
Я послушал бы еще, но времени было мало:
— Барри, кто еще про подземный ход знает?
Охотник засопел и принялся проверять одежду — не жмет ли.
— Барри, радость моя… Ты что, не знаешь, что я с тобой сделать могу? — ласково спросил я.
— Знаю… — пробурчал охотник. Потом, засмурнев еще больше, выдавил: — Я же на него давненько наткнулся. Вот только Михелю с его бабой и сказал, сдуру. Но Михель — он ничего не помнит, а жене никто не поверит.
— А тебе этот ход зачем?
— Хм, — слегка повеселел Барри. — А мне, господин комендант, тоже сгодилось бы через него кое-что таскать. Чем я хуже? Видел я, как таскают в город и кружево фландрийское, зеркала италийские, что запрещены к ввозу. Ну мало ли…