Он оглянулся случайно. Просто поезд тряхнуло на стрелке, и он оступился.
Рука с серебристым гребнем кастета задела его по плечу. Он ударил автоматически. Человек упал, и сразу же он увидел ещё двоих. В протянутых словно для рукопожатий руках чернела пустота револьверных стволов.
Аркадий даже не понял, как это случилось. С грохотом распахнулась дверь купе. Ещё трое с пистолетами стали за его спиной.
«Конец», — обожгла мысль.
Но почему-то те двое вдруг бросили оружие и медленно, неохотно начали поднимать руки. По коридору вагона шли ещё четверо. Щёлкнули наручники.
— Мосье Лампье, я старший инспектор уголовной полиции Бернар, — здоровяк в светлом костюме протянул Аркадию полицейскую карточку. — Всё в порядке. Комиссар Люпон приказал нам охранять вас. Как видите, улов неплохой.
— Спасибо, мосье Бернар. Я прошу зайти к нам в купе, — выскочил из-за спины вездесущий Вагнер.
В купе он вынул бумажник и отсчитал инспектору несколько купюр.
— Это вам, господа. Нет, не отказывайтесь. Выпейте за наше здоровье.
— Мне, право, неловко, — детина сунул смятые кредитки в карман брюк, — но если вам что-нибудь понадобится в Марселе, можете положиться на меня. Доброй ночи, господа.
А экспресс мчался сквозь ночь, мчался через спящую Францию, он спешил, ему нужно было встретить утро в Париже.
Два разговора в Париже.
Первый — на набережной у моста Мари.
— Значит, ты уезжаешь?
— Да, Гастон, я не могу остаться.
— Ты бы мог стать большим боксёром. Подумай, слава — деньги.
— Гастон, а ты был в России?
— Нет, мальчик.
— Тогда бы ты не спрашивал меня.
— Жаль. Я полюбил тебя, малыш.
— И я тебя, Гастон.
Второй — в вестибюле Школы изящных искусств.
— Вы не остаётесь даже на традиционный бал?
— Нет, мэтр.
— Но что даст вам один день?
— Я на один день раньше увижу Россию.
— Езжайте и пишите мне, я очень верю в вас.
— Спасибо, мэтр Арну.
Перрон Северного вокзала медленно уплывал назад. Аркадий видел только фигуру Гастона. Тренер стоял на самом краю платформы, глубоко засунув руки в карманы пиджака.
Прощай, дружище Гастон!
Он не жалел о том, что порвал с профессиональным боксом. Много позже в книге «Бокс», вышедшей в Москве в 1925 году, Аркадий Георгиевич писал:
«За границей бокс прежде всего доходное предприятие. Предприниматели, желая увеличить доходы, рисуют перед зрителями профессиональных боксёров джентльменами, артистами, зарабатывающими колоссальные деньги.
Вся эта реклама скрывает самую ужасную эксплуатацию спортсменов.
Если взглянуть на ту огромную армию, которая наживается за счёт профессионального бокса, то станет ясно, кто и что зарабатывает и кто хозяин, кто раб.