Ильхам в упор, ненавидяще глянул на инженера, тот не выдержал его взгляда, круто повернулся и, уже уходя, процедил сквозь зубы:
— Рац-ционализаторы… на мою голову.
Мастерская быстро опустела. Но Геярчин ещё
не выходила из инструментальной, и Ильхам решил подождать девушку, втайне надеясь на что-то — на что, он и сам не знал. Он бережно протирал тряпкой станок и размышлял над словами инженера. Захаров сказал, что здесь не завод. Конечно, не завод, но разве люди тут не такие же, как на заводе? И стиль работы может быть заводским — чётким, творческим!..
Вдруг Ильхам услышал знакомый, дробный стук каблучков. Он вздрогнул, обернулся… Мимо к выходу шла Геярчин. Ильхам хотел окликнуть её, но она даже не посмотрела в его сторону. Вид у неё был неприступный, словно это не она обожгла его сегодня восхищённым взглядом, не она смущённо жала ему руку. Всё это только приснилось Ильхаму. И он стиснул зубы, в ярости сжал кулаки. Он злился на себя за то, что посмел на что-то надеяться.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ОН КАЕТСЯ
1
Тарас Гребенюк казался Ларисе человеком, не похожим ни на кого: он удивительно просто, сам того не замечая, помогал людям, поддерживал их в трудную минуту. Захаров в таких случаях делал постное лицо, ожидая благодарности. Тарасу даже не приходило в голову, что он сделал одолжение, выручил из беды.
К Ларисе он относился со спокойной заботливостью, иногда даже с нежностью, как к ребёнку, которого надо опекать и беречь.
— Почему вы такой добрый? — как-то спросила Лариса. — Вы так хорошо относитесь к людям.
Тарас посмотрел на неё с удивлением, точно не понимая, о чём она говорит. Потом неловко усмехнулся:
— А я, Лариса Владимировна, гадаю, в том-то и жизнь людины, чтобы помогать один одному: работа у нас общая, цель одна. Для самого себя жить — звирем зробишься…
Тарас словно угадал, как тосковала Лариса по дому, по семье, по ласке, по человеку, о котором можно заботиться. Ответ Тараса смутил и встревожил её: ведь ему самому нужны слова утешения, у него самого большое горе, а он идёт к людям с такой душевной щедростью, с таким бескорыстием! А вот она думает только о себе. Разве же можно быть такой эгоисткой?
2
Отец Ларисы был железнодорожником. Он часто говорил, что жизнь человека не пассажирский поезд, который, постукивая на стрелках, катится, куда ведут рельсы. Нет, в жизни случаются и внезапные остановки, и крутые повороты, и временами полное бездорожье.
Такое время пришло сейчас к Ларисе. Казалось бы, чего проще: работает, встречается с людьми, шутит, ходит в клуб, гуляет по берегу озера. Машину её знают не только в совхозе, но и в районе, и о Ларисе уже говорят не как о жене главного инженера, а как об одном из лучших водителей совхозного гаража. И всё-таки за всем этим скрывалось почти отчаяние: мало изменить образ жизни, надо ещё что-то изменить в себе самой.