— Лучшая! Если бы была лучшая, вы не гнали бы меня в инструменталку!
Старик укоризненно покачал головой:
— Ну и молодёжь нынче пошла! Разве можно, дочка, смотреть так на работу: одна работа — премия, другая — наказание… Всякая работа важна.
— Я понимаю, Мейрам-ата, — чуть не плача, заговорила Геярчин. — Только как же это?.. Что будут говорить на моём заводе? Вот, скажут, нашла себе Геярчин лёгкую работу, сидит в инструменталке, почитывает от нечего делать романы. Стоило для этого ехать на целину! Я хочу настоящего дела!
— Ай-яй, а я думал, ты у нас умница-разумница… Малых-то, скучных дел нет — есть только пустые, скучные люди.
— Я понимаю.
— Не понимаешь, дочка. И меня, старика, не уважаешь.
— Мейрам-ата!
— Не уважаешь, дорогая. Глупым считаешь. Старым дураком считаешь. Нет, ты погоди! Не прерывай старших! — Уста Мейрам в волнении погладил свою белую бороду. — Что ж, по-твоему, я хочу плохого и тебе и мастерской? Так вот, не подумавши, со зла или по глупости предлагаю тебе эту работу?..
— Я так не думаю, Мейрам-ата…
— Что же ты тогда со мной споришь? Я, может, к самому трудному делу хочу тебя приставить. Придёт время, сядешь на трактор. А пока надо в инструментальной навести порядок.
— С этим делом любой справится, Мейрам-ата! Вот Тося…
— Тося?.. Тося хорошая девушка. Только непоседа. А ты в комитете у Саши — правая рука. Ты знаешь, что такое ответственность. Вот и отвечай за наш инструмент. Ты думаешь, свет очей моих, мне, старому трактористу, охота сидеть в мастерской? А вот согласился же! Потому что так надо.
— А то, что вы мне предлагаете… это тоже очень надо?
— Очень, доченька… Ох, как очень! — серьёзно сказал уста Мейрам.
Геярчин задумалась. Потом поднялась и, сдвинув брови, решительно заявила:
— Раз надо — возьмусь.
6
Если уж Геярчин бралась за какое дело, то работала не за страх, а за совесть. В инструментальной скоро стало чисто, как в лаборатории. Новая заведующая заставила ребят выкрасить пол, и он теперь блестел, словно зеркало. Инструменты она аккуратно разложила по полкам и шкафам, снабдила каждый жестяным инвентарным жетончиком, завела специальную тетрадь, в которую записывала, когда и кому выдан тот или другой инструмент. Ребятам от неё житья не было. Раньше, бывало, запорет парень деталь или сломает резец, так пойдёт с лёгким сердцем в инструментальную и без долгих разговоров получит взамен сломанного новый. А Геярчин сама спешила на место происшествия, допытывалась, почему сломался инструмент. И если виноват в этом был его владелец, то и доставалось же ему от Геярчин!.. Она срамила его при всех, отправляла к уста Мейраму, от которого тоже не было пощады неряхам и разгильдяям, писала в стенгазету ядовитые фельетоны.