Уста Мейрам писал, что давно необходимо оборудовать ремонтную летучку. Тогда не будет простоев.
Под статьёй поместили карикатуру: ленивый начальник отмахивается от ценных предложений, как от назойливых мух.
— Правильно написано! — раздавались голоса. — Верно!
— Главный инженер виноват! Надо было раньше сообразить!
— Он и соображал: насчёт выпить и закусить!
— Нечего нам таскаться на усадьбу — надо здесь всё делать!
Боевой листок отправили в совхоз, и вечером, когда Байтенов и уста Мейрам проверяли качество вспашки, к ним приехал раздражённый Захаров.
— Товарищ Байтенов! Мне надо с вами поговорить.
Байтенов, сидевший на корточках над бороздой, размял в руках комок земли и поднялся.
— Я вас слушаю.
— По какому праву меня позорят перед всем коллективом?!
— Никто вас не позорит, товарищ главный инженер. Предложение уста Мейрама, по-моему, вполне разумное.
— А карикатура? — возвысил голос Захар. — Теперь всякий мальчишка будет надо мной смеяться!
— Значит, вас обижает не критика, а лишь карикатура?
Захаров не ответил и повернулся к уста Мейраму.
— Неужели же вы не могли обратиться ко мне лично?
— Я уже обращался. Вы сказали, что я перестраховщик.
— Не помню такого случая!
— Не понимаю, Иван Михайлович, чего вы волнуетесь? — спокойно спросил уста Мейрам. — Признайтесь, что допустили ошибку, и на этом кончим. Лучше дело делать, чем ссориться из-за пустяка.
— Не читайте мне лекций! Подумайте лучше, когда это мы успеем оборудовать летучку?
— Да хоть сегодня: выделим крытый грузовик, поставим на него верстак, сложим инструменты и запчасти да и отправим в степь.
— Сегодня мне некогда этим заниматься, — сердито бросил Захаров.
— Хорошо, Иван Михайлович, я попробую это сделать сам.
— Что ж… Делайте… А насчёт карикатуры поговорим у директора.
В диссертации Захарова ни слова не говорилось о ремонтных летучках, и он не видел для себя никакой пользы в том, что будет заниматься ещё одним «лишним» делом. Ему и так хватает забот! Если уста Мейрам берётся за летучку, тем лучше.
Он сел в машину и уехал в совхоз. Байтенов «посмотрел вслед и вздохнул:
— Что поделаешь, уста Мейрам?! Легче, кажется, поднять вот эту целину, чем образумить человека…
2
Всю ночь дул резкий ветер, временами шёл дождь. С гор неслись мутные потоки талой воды, поднимая воду в озере, в котором ещё плавал лёд.
Саша Михайлов на рассвете вышел из вагончика. С высокого берега хорошо была видна вся центральная усадьба. Вагон директора стоял, как островок, посреди огромной лужи.
Саша разбудил трактористов:
— Пора вставать! Скоро вернётся ночная смена!