— Можно, конечно, назад через Переправу вернуться и переждать, да что толку… Если тут зараза есть, мы ее уже подхватили. А ядовитых гадов и перевертней вроде не видно. Глубина шутейная, — он бросил в болото камень. — Пойдем напрямик. Зачем зря время терять.
— Пойдем, — эхом повторила Ирлеф. — Куда пойдем? Зачем? Что, спрашивается, полезного мы успели узнать? Что златобронники ненавидят нас? Что Окаянный Край разорен? Что Переправа — это мост из пустоты? Все это давно известно или не представляет никакого интереса. Где твои соглядатаи, о которых ты так много говорил на Сходках?
— Эх! — Хавр с досадой махнул рукой. — Ты опять о своем. Я же не могу знать все, что происходит в такой дали от Дита. Когда я говорил о соглядатаях, они были живы-здоровы, а теперь могли уже и дух испустить. Сама видишь, что здесь творится. Там, где вчера деревня стояла, сегодня мох растет.
— Неужели ни одного не осталось?
— Почему я должен перед тобой оправдываться? — взъярился вдруг Хавр. — Отчет я дам в надлежащее время Сходке. А ты можешь высказать там свое особое мнение.
— Боюсь, что ни меня, ни моего особого мнения на Сходке уже не дождутся, — печально сказала Ирлеф.
— Никто тебя сюда не гнал. Сама полезла. Понимаешь теперь, что зря?
— Нет, как раз и не зря. — Слова эти прозвучали весьма многозначительно.
Болотная жижа едва доходила нам до щиколоток, а под ней было хоть и осклизлое, но вполне надежное дно. Там и сям наружу торчали то ли догнивающие коряги, то ли какие-то уродливые растения. Мелкие, в полметра длиной твари, похожие на ожившие еловые шишки, при нашем появлении расползались в разные стороны. Изрядно проголодавшийся Хавр поймал одну, но, не найдя ни головы, которую можно было бы свернуть, ни брюха, которое можно было бы вспороть, да вдобавок еще и уколовшись о чешую, отбросил ее прочь. Мелкая мошкара все плотнее роилась вокруг наших голов, однако сильно не досаждала, разве что видимость ограничивала.
— Гнус, — озабоченно сказал Хавр, махая перед лицом пятерней. — Гнус из Хлябей…
— Ну, если нам еще и гнуса бояться… — начал было я, но Хавр не дал мне договорить.
— Это совсем не тот гнус… Помнишь мои слова? «Да не пожрет нас гнус из Хлябей и Пустошь не побьет камнями». Их мой отец любил повторять. Заклинание такое есть. А в заклинании каждое слово значение имеет.
— Как же, интересно, эта мошкара может нас пожрать? — Я ухватил рукой горсть роящихся насекомых. Были они хоть и крошечные, но плотные, словно маковые зернышки.
— Боюсь, в опасную переделку мы попали, — продолжал зловеще вещать Хавр. — Как только этого гнуса побольше соберется, тут такое начнется! Завязывайте, пока не поздно, носы и рты. Глаза зажмурьте. Да и уши не помешает чем-нибудь заткнуть.