Перед Сергеем и Хилом одновременно появилось по одинаковому подносу с пищей. Это был стандартный завтрак космонавта, только на этот раз кофе заменяла обыкновенная вода. Сергей молча начал есть, изредка поглядывая на Хила, все ещё отделённого от него стеной силового поля.
Хил задумался. Если его решили убить, то для этого есть много других, более простых способов. Хотя, «может быть, у колдунов принято давать пленникам отраву. Решив, что от судьбы все равно не уйдёшь, он выпил воду и, не дождавшись смерти, принялся за котлеты. Вкусом они напоминали ему содержимое консервных банок, вроде тех, что он иногда находил в заброшенных домах и которые считал чем-то вроде экзотических плодов с металлической скорлупой.
— Не бойся меня, — сказал Сергей, когда они закончили совместную трапезу. — Я не причиню тебе никакого вреда.
Сергей считал, что владеет энундским языком в достаточной мере. Однако Хил молчал, равнодушно глядя куда-то в пространство.
— Тебе не сделают ничего плохого, — повторил Сергей. — Почему ты молчишь? Ты понимаешь, что я говорю?
— Отпусти меня, — сказал Хил.
— Я отпущу тебя немного позже.
— Отпусти сейчас.
— Сначала мне нужно поговорить с тобой.
Это Хилу не понравилось. Здесь чувствовался какой-то подвох. Может быть, таким способом колдуны отнимают души у своих жертв. Однако, рассудив, что лучше потерять душу, чем голову, он сказал:
— Тогда говори.
— Что случилось на вашей планете?
— Где? Что такое — «планета»?
— Место, где вы живёте.
— Ничего не случилось.
— Но ведь ваши жилища разрушены, люди убиты, а те, которые остались, вымирают.
— Так было всегда.
— Ты хочешь сказать: так было всегда на твоей памяти?
— Да. Сколько я помню. Но раньше было лучше. Мёртвые лежали прямо на улицах, и у многих были сумки с едой. Теперь уже еду искать трудно. И ещё раньше не было длиннохвостов.
— Посмотри эти фотоснимки. Такими были ваши города, когда ты ещё не родился. Вот ваши праздники. Эти смеющиеся люди — твои соотечественники.
Хил глянул на картинки в руках у Сергея и они не заинтересовали его. Никогда раньше он не видел ни рисунков, ни фотографий. Изображения на глянцевых кусочках бумаги казались ему беспорядочным набором цветных пятен.
— С кем ты живёшь? — спросил Сергей.
— Со своими.
— Старики среди них есть?
— Откуда взяться старикам? Кто же их будет кормить? Я живу с матерью и братом.
— Значит, мать твоя жива?
— А как же. Я всегда делюсь с ней едой.
— Может, она рассказывала тебе о прошлом? О том, что было до твоего рождения?
— Рассказывала. Давно. Я плохо помню.
— Постарайся вспомнить. Может быть, она говорила что-нибудь о войне? Из-за чего все началось?