— Никогда не был сторонником подобных методов, — сказал я. — Но раз он твой приятель, тебе, как говорится, и карты в руки.
Из подвала вновь был извлечен хозяин — весь перепачканный мукой и энергично что-то жевавший. На этот раз, очевидно, он все же добрался до окороков.
— Слушай меня внимательно, любезный, — сказал Хавр как можно более проникновенно. — Мы уцелели в схватке с неведомым созданием, сгубившим дикарей, но при этом утратили весь свой скарб, а главное — запас зелейника. Тебе, должно быть, известно, что без него горожанину долго не протянуть. Я спрашиваю, это тебе известно?
— Нам про вас все известно, — теперь хозяин был похож на ухмылявшегося сатира, особенно живописна была его борода, в которой смола смешалась с мукой, рыбьей чешуей и паутиной.
— Ты можешь помочь нам?
— Могу. Когда подохнете, похороню вас как людей, а не скормлю зверям.
— Гостям не следует обижать хозяина, но по отношению к нам ты поступил подло, чем и развязал нам руки. Намерения у нас весьма серьезные, это ты сам должен понимать. В нашем положении не шутят. — Для большей убедительности Хавр сделал многозначительную паузу. — Сейчас ты покинешь этот дом, взяв то, что сочтешь нужным. Молчи, я еще не закончил! Раздобудь достаточное количество зелейника и возвращайся. Если не успеешь к предназначенному для нас Сроку, мы не станем дожидаться мучительной смерти, а сожжем себя вместе с твоим домом.
— Где же я вам эту дрянь раздобуду? — набычился хозяин.
— Не раздобудешь, останешься таким же голым и босым, как и мы.
— Пожалейте, родимые! — впервые нечто похожее на страх обуяло толстокожего борова. — Я это добро всю жизнь копил! Да то, о чем вы просите, не под силу человеку.
— В этих подвалах много такого, что может раздобыть лишь демон. Не теряй времени зря. Если не хочешь вернуться на пепелище, поторопись.
Не вмешайся я, этот разговор продолжался бы еще долго. Есть люди, для которых физическое воздействие намного убедительнее любых слов. Как бы между делом продемонстрировав осточертевший фокус со сминанием в комок медной тарелки, я оторвал хозяина от пола, доволок его до порога и вышвырнул во двор. Его причитания, перемежающиеся гнусной бранью, слышались еще некоторое время, а потом умолкли вдали. Отправился ли он на поиски зелейника, подался ли собирать подмогу или просто пошел к соседу выпить пива — осталось неизвестным. Калитка хлопнула так, что сигнальные склянки-жестянки дребезжали после этого еще не меньше минуты.
— Вы безумцы, — промолвила Ирлеф. — Откуда здесь взяться зелейнику? Тайна его приготовления известна лишь немногим людям, никогда не покидавшим город.